— Очень любезно с вашей стороны, — отозвался Кэллаген, и закурил другую сигарету.
— У вас есть какие-нибудь идеи по этому поводу? — спросил Вендейн.
Кэллаген кивнул.
— Я собираюсь в Девоншир, — сказал он. — Я очень верю в окружающую обстановку. Я предпочитаю осматривать места, где случаются происшествия. Иногда может прийти решение.
— Надеюсь, вы сообщите мне, как идут дела, — сказал Вендейн.
— Конечно, — ответил Кэллаген. — Почему же нет? Между прочим, Габби сейчас говорил мне о небольшой игре в покер, которую вы запланировали на сегодняшний вечер. Он пригласил меня принять участие. Вы не будете возражать?
— Чем больше народа, тем веселее. В любом случае, три игрока не очень хорошо для покера. Четыре — гораздо лучше. Ну так что насчет покера? Мы обычно играем наверху.
— Прекрасно, — произнес Кэллаген. Он подозвал официанта и заказал еще спиртного.
Резные часы с кукушкой в углу комнаты зашипели и пробили три. Габби зевнул.
— Не знаю, как вы, джентльмены, — заявил он с улыбкой, обращенной ко всем, — но я предлагаю считать рабочий день законченным, вернее, ночь. И мне кажется, что я проигрываю.
— Мне это подходит, — отозвался Кэллаген. — Я думаю, что тоже немного проигрываю.
Габби покопался в своих расчетах и произнес:
— Я проиграл пятнадцать фунтов, ты, Слим — двенадцать. Мистер Райн выиграл девять фунтов, а мистер Вендейн восемнадцать.
— Вам не повезло, мистер Кэллаген. Надеюсь, что в следующий раз дела пойдут лучше, — сказал Вендейн.
Кэллаген усмехнулся, достал из нагрудного кармана пиджака кожаный бумажник и бросил его на зеленое сукно стола так, что тот раскрылся. Внутри бумажника лежали шесть новеньких пятидесятифунтовых бумажек, — дар Одри Вендейн.
Ланселот Вендейн посмотрел на бумажник и сказал с улыбкой:
— Вы пришли, чтобы проиграть кучу денег.
Кэллаген взял одну из банкнот и вручил ее Вендейну.
— Не смогли бы вы разменять ее и оставить себе причитающиеся вам двенадцать фунтов? — спросил он. — И когда Габби отдаст вам шесть фунтов и заплатит мистеру Райну, мы будем квиты.
Вендейн взял банкноту, посмотрел на нее и произнес:
— В пятидесятифунтовых банкнотах есть что-то привлекательное, — и перебросил ее Вентуре. — Возьми ее, Габби. Расплатись и верни сдачу мистеру Кэллагену.
Кэллаген допил виски, встал и направился в угол комнаты. Там он взял шляпу, вернулся к столу и собрал с него небольшую стопку пяти и однофунтовых банкнот, которые Вентура отложил для него.
— Спокойной ночи, — сказал он. — И благодарю всех за игру.
— Спускайся по черной лестнице, Слим, — сказал Вентура. — Там внизу открыта дверь.
Кэллаген кивнул, надел шляпу, вышел и медленно побрел по темной улице в сторону Беркли-сквер. Вид у него был очень счастливый.
Придя домой, он налил себе немного виски и стал расхаживать по комнате, думая об Одри Вендейн. Чертова баба. Должны же когда-нибудь у таких дам, как она, проявляться признаки беспокойства. К тому же он ей не понравился.
Тут Кэллаген заулыбался. Он не любил, когда к нему так относились очень симпатичные женщины.
Ну… и что же она затеяла? Что бы это ни было, это важно. И достаточно важно для нее, чтобы так рисковать. А она рискнула. И у нее ничего не вышло. Определенно ничего.
Он зашел в спальню, разделся, отправился в ванную, сел на табурет и, продолжая улыбаться, стал втирать одеколон в волосы.
Старший инспектор Гринголл выглянул из окна своего офиса в Скотланд-Ярде. Солнечный свет, освещавший набережную, успокаивал его. Он достал из кармана короткую трубку и стал набивать ее из ветхого кисета.
На столе Гринголла зазвонил телефон. Из-за своего стола поднялся Филдс, подошел к телефону и поднял трубку. Через минуту он зажал микрофон рукой и произнес:
— Это Эффи Томпсон, секретарша Кэллагена. Она говорит, что он хотел бы встретиться с вами где-нибудь около трех. Говорит, что продолжает заниматься делом о похищении драгоценностей Вендейнов.
Гринголл кивнул.
— Скажи ей, что я охотно с ним встречусь.
Филдс сделал, что его просили, и повесил трубку. Гринголл вернулся к столу, сел и начал рисовать что-то на промокашке. Он нарисовал помидор, банан и, склонив голову набок, стал разглядывать свое произведение.
— Позвоните и узнайте, кто занимается этим делом, — сказал он. — И спросите, что они выяснили, если они вообще что-нибудь выяснили.