Филдс кивнул.
— Дело поручено Валпертону, — сказал он, — и, насколько я знаю, ничего не произошло.
— Теперь произойдет, — сказал Гринголл.
Филдс улыбнулся начальнику.
— Вы имеете в виду Кэллагена? — спросил он.
Гринголл улыбнулся.
— Да, Филдс, я имею в виду Кэллагена, — и принялся рисовать ананас.
Кэллаген проснулся в двенадцать часов, положил руки под затылок и уставился в потолок. Пролежав так минут пять, он неожиданно сделал резкое движение, сбросил простыню и выпрыгнул из постели. На нем была надета нараспашку фиолетовая шелковая пижама. Он подошел к окну и выглянул на улицу. С минуту, зевая, он стоял у окна, затем прошел в кабинет и позвонил к себе в офис.
— Доброе утро, Эффи, — поздоровался он. — Ты связалась с Гринголлом?
— Да, встреча назначена на три часа.
— Позвони в Парвелл и К°. Это консультанты страховых компаний, — сказал Кэллаген. — Узнай у них, если возможно, в какой компании находится иск по делу о краже бриллиантов Вендейна. И спроси, от чего они были застрахованы: я имею в виду от пожара и похищения или только от похищения.
— Хорошо, — ответила она. — Между прочим, звонил мистер Вентура из «Вентура-клаб». Он спрашивал, можно ли поговорить с тобой. Он сказал, что заглянет к нам, если тебя это устроит.
— Очень хорошо, — произнес Кэллаген. — Скажи ему, чтобы он зашел в два тридцать. Я к этому времени подойду.
— Еще минуточку, мистер Кэллаген, — продолжала Эффи Томпсон. — Тут есть кое-какая почта. Есть письмо от одной адвокатской фирмы. Они спрашивают, не возьметесь ли вы за дело о шантаже. Их клиент очень напуган и, очевидно, не хочет обращаться в полицию. Также есть запрос от одной цементной компании. Они хотят знать, не возьметесь ли вы за дело об утечке информации из их компании.
— Нет, — ответил Кэллаген. — Не возьмусь. И скажи этим юристам, чтобы их клиент обратился в полицию. Они, черт их побери, прекрасно знают, что все дела о шантаже так или иначе заканчиваются в Скотланд-Ярде. Скажи им, что частные детективы только продлят агонию. Есть еще что-нибудь?
— Да, — сказала Эффи. — Поступил чек на двести пятьдесят фунтов от юристов Вендейна. В нем написано, что это задаток на расходы, и говорится, что ты не можешь получить по нему больше трехсот сорока фунтов.
— Какого черта… — пробормотал Кэллаген. — Хорошо, зарегистрируй чек и проведи его через банк.
— Я уже это сделала, — ответила она.
— Ты просто чудо, — похвалил он ее и повесил трубку.
Кэллаген появился в офисе четверть третьего. На нем был отутюженный темно-синий костюм, голубая шелковая рубашка с мягким воротником и черный галстук. Когда он проходил через приемную, Эффи отметила, что костюм был новый, и стала размышлять о мисс Вендейн.
Он сел за стол и закурил сигарету, медленно втягивая дым и выпуская его через одну ноздрю. В кабинет зашла Эффи Томпсон с блокнотом в руках.
— Я дозвонилась Парвеллам, — сказала она. — Бриллианты Вендейнов застрахованы в страховой компании «Сфиа энд Интернэшнл». Эта фирма страховала их в течение последних двухсот семидесяти лет. Они считают риск оправданным, и, во всяком случае, цена страховки занижена. Бриллианты страховались от похищения и на случай пожара.
— Спасибо, Эффи, — поблагодарил Кэллаген.
В приемной звякнул колокольчик открываемой двери. Эффи вышла и через мгновение вернулась, доложив:
— Мистер Вентура.
Габби выглядел как первый весенний росток. На нем был светло-зеленый костюм, так великолепно скроенный, что уменьшал живот хозяина почти на три дюйма; кремовая шелковая рубашка, крепдешиновый галстук очень приятного темно-зеленого цвета с сердоликовой заколкой, украшенной бриллиантами. В полной руке он держал серую, в тон костюму, шляпу.
— Ну, что гложет тебя, Габби? — спросил Кэллаген. — Садись. — Он посмотрел на живот Вентуры. — Тебе тяжело стоять на ногах из-за веса.
Вентура плюхнулся в большое кожаное кресло. Он достал шелковый платок и с трудом запихнул его за тугой шелковый воротник на шее.
— По-моему, пора мне переходить на диету или придумать еще что-нибудь в этом роде.
Кэллаген кивнул.
— Ты пришел сюда сказать мне это? — задал он вопрос.
Вентура немного поерзал в кресле и произнес:
— Послушай, Слим. Я знаю тебя, а ты знаешь меня, и я полагаю, что могу зайти так далеко, что заявить: мы почти друзья.
Кэллаген закурил еще одну сигарету.
— Почти, — усмехнулся он. — Вопрос заключается только в том, поверит ли кто-нибудь этому.
— Не язви, Слим, — сказал Вентура. — Я думаю, ты все еще вспоминаешь о деле Рэндалла?