Затем, подписав, он положил ручку на стол и спросил:
— А как же Блейз?
— Тебе нечего беспокоиться о Блейзе. Никому не придется о нем волноваться.
Кэллаген взял листок, свою ручку и шляпу.
— Ему и самому не придется волноваться. Спокойной ночи, Ланселот.
Кэллаген стоял у входа в Грантс-Отель на Кларгес-стрит. Он посмотрел на часы. Было двенадцать часов. Он направился в сторону Беркли-сквер.
Будильник, который мисс Роше поставила ровно на двенадцать ночи, резко зазвонил, как взорвался. Паула, одетая в комбинацию, лежала, растянувшись на постели и тихонько, как и подобает леди, похрапывала. От трезвона будильника она сразу же проснулась. Паула зевнула, потянулась, села на край кровати и пригладила волосы руками. Через секунду она встала с постели, подошла к буфету, достала бутылку джина, налила полный стакан и выпила. Затем подошла к туалетному столику и взяла лежавшую на нем карточку, которую Кэллаген дал ей. Нетвердой походкой она подошла к телефону, села рядом, сняла трубку и набрала номер «Вентура-клаб». Когда на другом конце взяли трубку, она попросила:
— Мне надо поговорить с мистером Вентура… Неважно, кто я, можете сказать, что это срочно. Это вопрос жизни и смерти.
В голосе Паулы звучали драматические нотки. Она сама себе нравилась. Через несколько секунд в трубке раздался голос Вентуры. Паула сказала:
— Это ты, толстый червяк? Говорит Паула Роше. Итак, это ты тот самый тип, который собирается сделать так, чтобы меня не пустили ни в один клуб в Вест-Энде. Правильно? Хорошо. Тебе кто-нибудь говорил когда-нибудь, что нет ничего страшнее, чем гнев оскорбленной женщины? Ну так слушай: сегодня я обедала с одним твоим приятелем. Может, он и не такой приятель, как ты думаешь. Его зовут Кэллаген. Он мне сказал кое-что по секрету. Мне не следовало бы тебе об этом говорить, но я скажу. Так что прочисти свои грязные толстые уши и слушай.
Кэллаген расколол тебя. Он готовится нанести тебе удар изнутри. Ему все известно о драгоценностях Вендейнов. Ему все известно о тебе, здоровый, толстый пустозвон. Тебе не выкрутиться, и, когда они засадят тебя за решетку, я буду приходить каждый день только для того, чтобы скорчить тебе рожу. Спокойной ночи, дорогуша.
Мисс Роше швырнула трубку на рычаг. Она посмотрела на себя в зеркало. Тушь с ресниц попала ей в глаз. Это ей не понравилось. Она вздохнула, выпила еще немного джина, увидела на столике пять десятифунтовых банкнот, которые ей дал Кэллаген, еще раз вздохнула удовлетворенно и вернулась в постель.
Глава XIV
Посошок на дорожку
Ровно в двенадцать часов инспектор сыскной полиции Валпертон притормозил свой чистенький блестящий автомобиль напротив одного жилого дома в Челси.
Он вошел в дом и на лифте поднялся на третий этаж. Затем прошел к квартире, расположенной в конце коридора, и нажал звонок у двери. Он закурил сигарету и ждал.
Через минуту дверь открыл старший инспектор сыскной полиции Гринголл, он был в голубом халате, и лицо его выражало удивление. Какое-то время он молча стоял, глядя на Валпертона. Затем губы его растянулись в улыбке. Это была приятная, доброжелательная улыбка. Это была отеческая улыбка, улыбка родителя, который пережил в жизни определенные трудности и который понимал, что некто, не такой умудренный жизненным опытом, как он, тоже начал сталкиваться с трудностями.
Гринголл насмешливо-вопросительно поднял одну бровь.
— Кэллаген? — спросил он.
Валпертон кивнул.
— Да, мистер Гринголл. Кэллаген… вы и говорили это.
— Входите, — пригласил Гринголл. — Мне думалось, что по какой-то причине вы не хотели ввязываться в это дело с драгоценностями Вендейнов.
Валпертон проследовал за Гринголлом в его кабинет. Гринголл закрыл двери, достал бутылку виски, сифон с содовой и два стакана и стал смешивать напитки. Валпертон сел в одно из огромных кожаных кресел.
— Ну, рассказывайте. Что теперь затеял наш друг Кэллаген?
Валпертон взял стакан из рук своего начальника.
— Сегодня днем я получил от Кэллагена письмо. Оно было послано не по почте, кто-то бросил его в мой ящик. Это очень интересное письмо. Может, хотите его прочитать?
Он вытащил из кармана письмо и передал Гринголлу. Тот прочитал письмо и, закончив чтение, произнес:
— У меня тоже были подобные письма от Кэллагена. Они ни о чем не говорят. По ним можно предположить, что Кэллаген много знает, и что в нужное время, если вы будете хорошо себя вести и терпеливо ждать, вы тоже многое узнаете.
— Это очень похоже на его проклятое высокомерие, — вспылил Валпертон.