Девушка, давясь слезами, ползала на коленях, сгребая в сумочку свое хозяйство. Огульнов поднял укатившуюся помаду, присел рядом с ней на корточки.
— О, мамочка моя… — твердила блондинка, — да что же это такое творится на белом свете… О, Господи, как жить-то после этого?..
— А когда вы в последний раз головой думали, сударыня? — мягко осведомился Глеб Кириллович, — Вам так приглянулась эта темная подворотня?
— Сама не понимаю… — всхлипывала она. — Никогда здесь не хожу… да я вообще пешком не хожу, у меня машина вчера сломалась, отдала в ремонт, вот и пришлось. Откуда я знала, что здесь такое бывает… — ее голос подрагивал.
Глеб Кириллович почувствовал усталость и срочную необходимость вернуться к жене. «А ведь я цветы в машине забыл! — внезапно прозрел майор и чуть не хлопнул себя по натруженному лбу. — Как же так?» Ведь склероз — не по его части…
— С вами все в порядке? — спросил он, пытаясь рассмотреть в полумраке женское лицо.
— Уже не больно, — прошептала девушка. — Рука вот только онемела. Я чуть сознание не потеряла, когда они стали ее выкручивать. У меня же не левая резьба, ей-богу… Но ничего, уже проходит… Господи, какие безмозглые… — посетовала несостоявшаяся жертва. — Ведь у меня и денег практически нет, всего каких-то восемь тысяч — и те в пальто, вместе с телефоном… Спасибо вам огромное, — она подняла голову, и в глазах ее зажегся призывный огонек. — Я даже не догадывалась, что в наше время еще существуют благородные мужчины… Если бы не вы…
— Они бы вас просто ограбили, — смутился Огульнов. Он и впрямь не считал свой поступок чем-то выдающимся. — Это всего лишь трудные подростки, девушка, они такие «милые» в этом возрасте…
Спасенная девушка прыснула и стала всматриваться в его лицо, затушеванное полумраком.
— Следует понимать, что вы обитаете где-то поблизости?
— Здесь рядом, — отозвалась девушка. — В пятом корпусе этого странного архитектурного сооружения, что называется элитным домом на Галущеева. У меня однокомнатная квартира на первом этаже.
Просто здорово. Не хотелось бы, чтобы прекрасная незнакомка обитала в непосредственном соседстве с его домом или, боже упаси, В ЕГО ДОМЕ. Нет, это были разные концы относительно компактного микрорайона.
— Пойдемте, я вас провожу, — он помог незнакомке подняться. — А то вы в своей вызывающей экипировке все неприятности по пути соберете…
— Ой, правда? — обрадовалась девушка. — Я даже не знала, если честно, как вас об этом попросить. Вы, наверное, домой спешите?..
Он вел ее по закоулкам, поддерживая под локоток, а она доверчиво льнула к нему, щебетала, чирикала. Шок и трепет понемногу проходили, девица разговорилась. У нее имелось чувство юмора, речь была грамотная, но умом и сообразительностью она явно не щеголяла. Что еще взять с блондинки? Звали девушку то ли Олесей, то ли Оксаной (Огульнов не запомнил), работает в офисе, вернее, работала, поскольку два дня назад ее уволили, и теперь приходится ездить по подругам и плакаться в жилетки — формально все сочувствуют, а фактически глубоко наплевать. Позавчера ее бросил парень, вчера сломалась машина, сегодня напали в подворотне. Не жизнь, а сплошные стрессы.
— Чтобы стресса избежать, нужно выпить и лежать, — глубокомысленно изрек майор Огульнов.
Девушка засмеялась — со свободой нравов все было в порядке. Он тоже говорил о себе. Лишь общие фразы — мол, к туалету приучен, не кастрирован. Про вынужденный брак — одну из форм наказания, связанных с лишением свободы…
— Ну, вот мы и пришли, — она вздохнула и как-то странно на него посмотрела.
Они стояли под фонарем, глядя друг на друга. В животе уже не просто чесалось, а призывно визжало. Хорошенькая — до одури! Не больше тридцати, скуластое личико, большие глаза с завораживающим блеском. Запах дорогих духов и электрическое притяжение — он чувствовал его физически, по коже сурового мента ползли мурашки, волосы вставали дыбом. Он тоже ей нравился — это чувствовалось. Начальник уголовного розыска был видным мужчиной — с приятной аурой, харизмой.
— Может, зайдете на чашечку чая? — пробормотала блондинка. — Я живу одна, а завтра все равно не на работу…
Эта барышня действовала на него магнетически. Да, и еще раз да! Отличное завершение «черного» вторника: черная ночь и блондинка на белой простыне, или какая там у нее простыня… Галка подождет, секс с женой не интересен. В последние годы, занимаясь с женой любовью, Глеб Кириллович не мог избавиться от мысли, что чувствует себя некрофилом, хоть бы раз пошевелилась, обняла его хоть пальчиком, простонала бы что-нибудь…