— Я…слишком поздно просить прощения, — его волосы щекочут мое лицо.
— Перестань.
— Не могу. Меня будто магнитом к тебе тянет.
— Ты сам меня вычеркнул из своей жизни.
— А ты? — его глаза искрились и затуманивали мой разум.
Руками он гладил мои руки, сжимая мое бедро, губами касался моего потайного места.
— Я уезжаю завтра утром, и больше никогда не побеспокою тебя, в город я не вернусь. Никогда.
— Что это значит? — страх вдруг овладел мной.
— Даю тебе полную свободу на жизнь. Он сделает тебя счастливой, наверное. Но, если ты захочешь попрощаться, я остановился в 209 номере.
Нежно касаясь моей щеки губами, он как привидение, исчезает за деревянной дверью.
========== Глава 22 ==========
Кейт
Из-за каблуков я получила мозоли на ногах. Друзья продолжали праздновать премьеру Ника и веселиться, в то время пока я шла по этому мягкому ковру босая, с опущенной головой и с полной апатией.
Смешно смотреть на себя, видеть себя в таком состоянии. В коридоре висело огромное зеркало, который заслонял огромный букет из сухих цветов и веток.
Поставив свои туфли на кушетку, я стала смотреть на свое отражение в зеркале. Типичное европейское лицо, ничем неприметное, однако, спустя каких-то полтора месяца это лицо сумело ощутить столько чувств и эмоций. И теперь я стою тут, в полном одиночестве, сбежав от всех.
Неудивительно, мою пропажу все еще не поняли.
— Любуешься собой?
В отражении появляется Тимоти. Стоя позади меня, он убирает свои руки в карманы брюк и наклонив голову набок смотрит на мое плечо.
— Да.
Мы поддерживали контакт через зеркало, это было единственным источником нашего разговора, будто он был по ту сторону стены.
— Никогда не понимал моду, но, я бы убрал твои волосы наверх и закрепил их, как вы там называете.
— Шпильками?
— Именно.
Пальцем он касается моего плеча и собирает волосы в хвост. Поднимает их и удержав на макушке головы, делает шаг ближе ко мне.
— В этом платье твоя шея должна быть открыта.
Он стягивает бретельку моего платья. Я сжимаю его подол и прикрыв глаза, начинаю наслаждаться его голосом рядом с ухом и его поцелуями на шее.
Он отпускает мои волосы и разворачивает меня лицом к себе.
— Наша история не должна закончится на этом. Как бы я не хотел, у меня не получается забыть тебя.
— Я тоже.
Нежно касается моей щеки, проводя линию от ушей и до подбородка.
— Ты позволишь мне это сделать?
— Что?
— Украсть твое сердце? Быть романтичным мне плохо удается, и в признаниях своей любви к тебе тоже, мне проще показать ее в поступках.
— Я думаю, ты достаточно натворил дел.
— Ну а мне так не кажется, осталась одна единственная деталь.
— И какая же?
— Заняться с тобой любовью, разумеется, как бы слащаво это не звучало.
Тимоти берет мои туфли а другой рукой мою руку. Мы шли по коридору счастливыми и спокойными. Спустившись на два этажа ниже, мы оказываемся напротив его комнаты.
— Тебе хватит смелости не послать меня прочь? У тебя к этому страсть.
— Кейт. Этот момент я не позволю тебе испортить.
Когда дверь передо мной открывается все мои смутные сомнения насчет него были развеяны. В этом полумраке среди тысячи зажженных свечей, я шла по теплому полу, усыпанному лепестками роз.
— Ты подготовился?
— Как видишь.
На столике рядом с кроватью стояла бутылка с шампанским и тарелка с фруктами.
— А если бы я отказала?
— Я хорошо тебя знаю, но, если бы ты отказала, то мне пришлось бы насильно тебя тащить. Ты знаешь, я люблю жесткие пытки.
Туфли с грохотом падают, слышу звук пробки и как льется шампанское в наши бокалы. Я присаживаюсь на диван рядом с Тимоти.
— Ну что ж.
— Тебе придется многое мне объяснить, Тимоти, на этот раз тебе не удастся сбежать, я прошу тебя в этот раз не играть с моими чувствами.
Наши счастливые лица стираются и на месте появляется некое ожидание.
— Я весь твой, и ты это знаешь. Сбежать от тебя не получится, и я не хочу бежать, я хочу лежать рядом с тобой, целовать каждую клеточку твоего тела, обнимать и быть рядом.
— Почему сейчас?
— Старался отогнать все мысли о тебе и о нас. Я никогда ни с кем не был так близок, никому не говорил «Я тебя люблю», ни с кем никогда не был нежен. Теперь я понял одно, насколько я терялся в своих заблуждениях и насколько я был двуличным.
— В плане чего?
— В плане тебя. Я говорил тебе и Аманде, что искал тебя. Искал эту ниточку, эту искру, что сможет растопить лед в моем сердце и я смогу ощутить тепло, ласку, настоящую любовь. Но в последний момент испугался. Сорвался, сбежал. Я причинил тебе боль и боюсь у меня не хватит одного, сказать тебе «Прости меня». Прости за то, что был глуп, прости за то, что был слеп, упрям, жесток с тобой, за то что играл и вел в заблуждение. Ты была права, я трус. Но почему-то с тобой я способен горы свернуть.
— Пожалуйста прекрати.
Слезы капали из глаз и мое платье становилось мокрым с каждым разом, с каждым его признанием.
— Я боялся, что не смогу сделать тебя счастливой, потому что не умею. Ты уйдешь и все рухнет. Без тебя я никто.
— Но ты уже сделал меня счастливой, каждый раз, когда я видела тебя, каждый день, каждое мгновение, то это был сон, или очередное твое приказание быть рядом. С первой минуты я знала, что у меня не получится ненавидеть тебя.
— Я и не знал, что способен на такие откровения.
— Вот видишь, пока ты этого не сделаешь, ты не поймешь, так откуда тебе знать наверняка, сделаешь ты меня счастливой или нет, сделаешь мне больно или нет.
Наши бокалы делают звон и я допиваю свое шампанское до дна. Свечи горели ярко и красиво, придавая такую непривычную для Тимоти атмосферу.
— Но в одном ты меня не сможешь простить.
— И в чем же?
— Твоя стипендия в университете была просрочена, я оплатил ее до конца твоего выпуска. Я навещал твоего отца не из-за тебя, не…не только ради тебя. Скорее ради искупления перед своим отцом. Ник талантливый парень, но его фильм никто не выбирал в номинацию, это сделал я.
— Но зачем?
— Не хотел, чтобы ты еще в ком-то разочаровалась.
— Ты идиот, Тимоти.
— Я знаю.
— Но я так…так чертовски люблю тебя, иди ко мне.
Мы резко встаем, настолько быстро, что наши бокалы падают и разбиваются вдребезги.
Толкая ногой стол, Тимоти разрывает на мне платье. От этого крошечного материала не было толку, и я наконец могла выдохнуть, когда кусок материала сполз вниз по моему горячему телу.
— Ты обещал мне занятие любовью, а не грубый и жесткий секс, Тимоти.
— Ничего не могу с собой поделать, мне нравится трахать тебя.
Я ложусь на эти мягкие перина. Раздвигаю ноги и приглашаю Тимоти к себе. Снимаю с него пиджак, пока он пытался целовать меня везде, где вздумается.
— Разорви ее, разорви эту чертову рубашку.
Пуговицы издали такой тонкий звук, скача по паркету. С ремнем у меня не возникло проблем, как и с молнией на штанах.
— Я твоя, Тимоти, слышишь.
— Да, полностью, вся моя, такая красивая и такая…боже, я больше не в силах сдерживать себя.
Кружевные трусы имели печальный конец, с таким непрочным материалом лучше не идти на первое свидание, но в моем случае действия Тимоти возбуждали меня сильней.
Он глубоко дышал и это было его первым проявлением, ощущать его прикосновения на себе, то, о чем я мечтала и по которым скучала.
Я заставляю его лечь на меня. Соски касались его, а плоть так туго входила в меня и придавала наслаждение.
Мы были одни целым, одна часть, разделенная на двое. Как инь и янь.
— Боже, Кейт. Я люблю тебя.
Больше не нужно было слов, никаких жестов, достаточно прикосновения, чтобы понять, что это он, что он обрел себя, стал тем человеком, каким хотел быть всегда.
— Быстрей, Тимоти.