Выбрать главу

Подобные сомнения приходится выслушивать, обсуждать и обдумывать. Действительно, в некоторых случаях те или иные манипуляторы ради выгоды охотно обманывают доверчивых людей. Шарлатанов за последние годы появилось множество, они получили возможность действовать легально и нахально. Однако при всем при том выявить подобных манипуляторов сравнительно нетрудно. Они предпочитают иметь финансовые отношения с отдельными гражданами, а не с организациями, избегают любых возможностей проверки и контроля. В тех случаях, о которых шла у нас речь, все эти признаки отсутствуют. Поэтому давайте поверим, что эффект биолокации существует.

Признав это, можно ли объяснить его с позиций современной науки на основе известных нам теорий или он требует некоторых новых знаний или предположений о жизни окружающей нас природы?

Первый вариант, безусловно, предпочтительней, ибо позволяет объяснять неизвестное известным без ссылок на неведомое. Во втором очень непростом варианте имеет смысл среди множества гипотез отыскать ту, которую трудно опровергнуть. Наконец, есть еще один как бы объединяющий вариант: часть биолокационных эффектов можно объяснить вполне естественными явлениями, а другую — так называемыми сверхъестественными, то есть непонятными и загадочными. Вот этот последний вариант, похоже, наиболее приемлем. Нет ничего невероятного в том, что оператор биолокации, настраиваясь на решение определенной задачи, бессознательно улавливает скрытую информацию.

Давно известно, что каждый из нас примечает удивительно, неправдоподобно много, но очень немногое осмысливается нами, переводится в область сознания. Находясь в гипнотическом сне, человек способен вспомнить сведения, о которых вроде бы не может иметь никакого представления. Например, сколько ступенек было на парадной лестнице в школе, где он когда-то учился, что написано на той или иной странице книги, которую он когда-то невнимательно прочитал и т. д. Выходит, каждый из нас обладает феноменальной наблюдательностью и памятью, только доступ к ним весьма затруднен. По-видимому, биолокация заключается прежде всего в том, чтобы активизировать скрытые возможности человеческого разума.

Вполне возможно, что немало людей обладают в той или иной степени способностями улавливать малейшие признаки, указывающие на залежи полезных ископаемых, условия залегания подземных вод, аварийные ситуации. Конечно, в наше время существуют разнообразные точные приборы, помогающие исследователю. Однако у человека в отличие от любого прибора имеется целый комплекс ощущений. Прибор настроен на вполне определенный конкретный вид информации — вариации электромагнитных или гравитационных полей, механическую вибрацию, гамма-излучение и др. А человек воспринимает одновременно всю полифонию звуков, запахов, зримых образов, излучений. Благодаря чрезвычайно сложно организованному, головному мозгу можно — осознанно или бессознательно, а обычно и так и эдак — упорядочить поступающую информацию, извлекая из нее необходимые сведения, и осмысливать их. Несомненно, для фиксации некоторых типов полей и излучений специализированные приборы предпочтительней. Однако наилучшего результата можно добиться, сочетая традиционные технические исследования с биолокацией.

Например, в одном из крупнейших в России Иосифо-Волоколамском монастыре в результате биолокационных исследований А. И. Плужникова удалось обнаружить положение и размеры некоторых полностью утраченных фундаментов: северного и южного крыльца Успенского собора (XV–XVII в.в.), галереи и трапезных палат XVI в. По свидетельству Плужникова, все работы были проведены за два дня.

Однако при осуществлении реставрационных работ организаторы не ограничатся биолокационной разведкой: для подтверждения данных, полученных биолокатором, они займутся архивными разысканиями, археологическими раскопками, изучением древней архитектуры.

Успешное использование биолокации в наземном обследовании можно объяснить в принципе психобиологическими эффектами, о которых у нас шла речь: повышенной восприимчивостью оператора к скрытым следам, практически неуловимым простыми людьми. Ведь какие-то признаки былых строений и перестроек должны оставаться: в неприметных особенностях микрорельефа, растительного покрова, почвы, строений.

Такой вывод выгладит логичным и вполне удовлетворительным с научной точки зрения. Он же позволяет убедительно объяснить неудачу опыта, проведенного в радиостудии. Дело в том, что благодаря предусмотрительности ведущего передачи не сохранилось никаких видимых свидетельств нахождения банки с водой в какой-либо коробке. Вполне возможно, что человек, прятавший банку, сначала положил ее в коробку № 2, а потом переложил, но на второй коробке остались какие-то следы. К тому же ведущий не знал, где спрятана банка, и не мог непроизвольно передать эти сведения биолокаторам — взглядом, интонациями, движениями. Не удивительно, что биолокационные поиски не увенчались успехом.

Необъяснимое

Итак, мы вроде бы выяснили, что биолокация — это прежде всего способ активизации человеческих возможностей. Однако не все так просто. Мы уже упоминали о том, что в некоторых случаях биолокаторам удается, судя по всему, предугадывать будущее. Не менее удивительны успешные поиски объектов, информация о которых вроде бы никак не могла быть воспринята операторами.

А. И. Плужников привел несколько примеров биолокации надводных и подводных судов в открытом море. Он находился на ходовом мостике теплохода «Карелия» на высоте 18 м. над уровнем моря при дальности видимости горизонта 9 миль. Его задача была запеленговать с помощью двух рамок встречные суда, находящиеся за линией горизонта.

Фиксировалось направление, по которому рамки давали наиболее сильную реакцию. Затем вахтенный штурман включал радиолокационную станцию «Наяда» или «Океан» и получал инструментальные сведения о встречных судах. Погрешность биопеленгации, как показали опыты, не превысила 50%. Испытания проводились осенью 1979 года в Атлантическом океане и Северном море поздним вечером (в 22 и 23 часа), в полной темноте и при сильном ветре.

На первый взгляд кажется, что эти опыты проведены вполне корректно, исключена была любая возможность «чувственного» восприятия человеком удаленных за горизонт объектов. Однако чтобы показать читателю, насколько трудно осуществить бесспорный эксперимент, придется высказать такое сомнение. В ночное время при невысокой облачности светящиеся объекты, расположенные за линией горизонта, можно увидеть… по отражению в облаках. Этот эффект мне приходилось наблюдать неоднократно в степях и пустынях. Таким образом можно предугадать появление ночью автомобиля по отраженному в «небесном зеркале» свету фар. А когда сам едешь в автомобиле, задолго узнаешь о поселках, над которыми в небе обычно светится более или менее большое пятно.

Не исключено, что именно по таким признакам, воспринятым невольно и практически неразличимым при обычном наблюдении, Плужников сумел запеленговать корабли. Можно возразить: этот вариант маловероятен. Да, безусловно. Однако и его необходимо учитывать. И еще. Надо бы знать, сколько было подобных экспериментов. Если всего два, то тогда практически исключено случайное совпадение биолокационного прогноза и реальной ситуации. Но если подобные эксперименты проводились неоднократно, а положительные результаты были в двух случаях, то случайное совпадение вполне вероятно.

Как видим, даже вполне корректные на первый взгляд опыты могут быть истолкованы неоднозначно. Это обстоятельство приходится учитывать при изучении биолокации.

Наиболее же загадочны два вида биолокации: дистанционные поиски (аварийных зон, аномалий, пропавших людей) с помощью карт и планов и ясновидение.

Оперируя с картами или планами, биолокатор мысленно переносится на данную территорию, сосредоточиваясь на выполнении задания. Оператор перемещает одной рукой визирную линейку или какой-либо указатель по карте, держа в другой биолокационную рамку. Таким образом определяется аномальная область, предположим, в определенном квадрате. Затем проводится более детальное биолокационное обследование (по карте) этого квадрата, где конкретизируется аномальный участок. По мнению А. И. Плужникова, наибольший эффект получается при предварительном очном знакомстве с местностью, формирующем зрительный образ с характерными ориентирами.