- Сильно износился костюм у вас тут в горах,- посочувствовал он,- а другого нет?
- Есть, да тот рваный, а этот новый.
Кира чуть не захлебнулась чаем.
Вечером у меня с Николаевым был секретный разговор. Оказалось, что они приехали не только помогать нам, но и кое-что выяснить. Николаев сообщил, что есть сведения о том, что где-то здесь путешествуют два несколько подозрительных человека.
Но я ничего, кроме рассказа Димы о встрече с какими-то двумя незнакомыми альпинистами несколько дней назад, сообщить не мог.
В прошедшие дни альпинистам досталась тяжелая работа, поэтому я думал, что кто-кто, а уж альпинисты-то сегодня завалятся спать раньше всех. Не тут-то было.
После ужина у костра на кошме собралась компания: пограничники, альпинисты и наши. Центром внимания, конечно, была Кира, хотя она и держалась незаметно, но все равно именно для нее, захлебываясь и выводя трель за трелью, пели эти соловьи. Я скоро ушел спать, но когда часа через два проснулся и пошел посмотреть лошадей, то с удивлением услышал голос Виктора Устинова.
- Представляете,- замогильным голосом говорил он.- Быстро сгущаются сумерки! Слева - крутейший снеговой склон! Справа - просто пропасть. Впереди - узкий, как нож, гребень. Метель! Ветер! Сгущающаяся темнота! И вдруг я вижу в крутящихся струях фигуру белой женщины, которая с протянутыми руками идет нам навстречу.
- "Уходите!" - кричит она.
- "Уходите!"
- Я застываю. Снежный вихрь и вдруг ее нет, нет белой женщины, но нет и двух наших альпинистов. Я стою, окаменев.
Так и погибли ребята!
Следует молчание. Я прохожу, мне не хочется уличать Виктора, но этот рассказ я слышал уже много раз и всегда он рассказывается от своего имени.
Я прохожу обратно в палатку и издали слышу теперь уже историю о нападении волков.
Не знаю, до какого часа продолжалось это собрание, но на следующий день они все ходили как сонные мухи. Я был, правда, достаточно жесток и беспощадно отправил и Киру, и пограничников наверх на раскопки пещеры.
К 12-му августа пещера была полностью обследована. Результаты такие: никаких водоемов ни сейчас, ни прежде, никаких идолов и фигур. Никакого газа и пламени, т. е. никакого капища, а просто древняя стоянка первобытных людей. В почве на дне пещеры было обнаружено большое количество орудий каменного века, скребков, проколок и т. д. Видно, что тут первобытные люди жили долго, жгли кости, делали свои каменные орудия, рисовали свои картины. Но была одна поразительная находка-остатки примитивного топора с деревянной рукояткой. Собственно, рукоятка отсутствовала, от нее сохранились лишь остатки древесной трухи. Но вот что поразительно, вместо каменного лезвия в рукоятку была вставлена пайцза, такая же, как мы искали. Пайцза была сильно стерта, рисунка на ней было разобрать невозможно, но и по форме и по имеющимся квадратикам и по крепости металла было видно, что это именно такая же пайцза, как смуровская.
- Какая чушь,- говорил Аркадий,- среди каменных орудий - пайцза! И вделана в рукоятку так же, как вделывались каменные топоры. Выходит, что пайцза принадлежала людям каменного века. А если она была у людей более позднего времени, то почему такая примитивная заделка в рукоятку? Вообще странная штука.
- Дамский способ мышления,- буркнул Рыбников,- и можно подумать, что, например, тысячу лет назад, когда культура ушла далеко и в Индии, и здесь, на Памире не могло быть полудиких племен: к ним попала пайцза, а они ее употребляли на лезвие для топора.
- Интересно,- сказала Кира,- кругом культурные страны, а посередине культурных стран сидит в пещере дикий человек, рисует животных далекого прошлого и делает топор из чуть ли не современного украшения. Или, может быть, это отшельник-мизантроп, человеконенавистник?
- Ну и что же? Может быть, именно так. Вы воображаете, что это стадо антропоидных обезьян, именуемое человечеством, всем так нравится?
- Другим, может быть, и нет! Но самим-то себе, конечно, нравится! отвечала Кира.
- Это тем, кто поглупее, а тем, кто поумнее, смотреть на людей противно и они с удовольствием удерут в любую пещеру, чтобы быть подальше, не видеть этих безволосых шимпанзе.
- Вот вам бы и устроиться в пещерке, а то другие вряд ли согласятся. Да не забудьте взять с собой зеркало, в нем вы каждый день сможете видеть единственную не противную для вас обезьянку! - сказала Кира.
- Теперь я понимаю как прав был Гоголь, когда говорил "Господи боже ты мой! И так много на этом свете всякой дряни, а ты наплодил еще жинок!" буркнул, отходя Рыбников.