Хоуп проигнорировал ее слова, пристально изучая кусты шиповника.
- Что ты там увидел? - спросил Ромул.
- Не увидел, а прочитал, - Хоуп нахмурился. - Это... Это... - Он сморщился. По испещренному морщинами, словно у старца, лбу покатились крупные капли пота. - Кажется, это ваша подруга.
- Кто?! - удивилась Найдо.
- Плиора, - молодой берг нахмурился сильнее, пытаясь прочитать мысли спрятавшейся в кустах девочки. - Она родилась на Андере. Ей не нравится в институте Рашилайи, но она вынуждена жить здесь после смерти родителей. Еще она симпатизирует бергам, потому что считает, что похожа с ними. Ваша подруга думает, что она здесь такой же пленник, как и мы... Но она ошибается. В отличие от нас у нее есть выбор. Никто не станет держать ее, попытайся она сбежать.
- Это ничего не меняет! - прокричала Плиора, выходя из убежища в тот самый момент, когда Найдо и Ромул собирались поднять нового друга на смех, решив, что он ошибся.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Найдо.
- Хотела повеселиться без меня? - подбоченилась Плиора. - Мы живем в одной келье, думаешь я совсем дура и не пойму, что ты собралась сбежать?!
- Я не сбегаю, мне просто интересно посмотреть на древнего осьминога.
- Могла бы позвать меня. Я думала мы подруги...
- Я думала ты андерка и потому видела все это. Здесь ведь мы с Ромулом чужаки. А для тебя это родной дом.
- Думаешь, если я родилась на Андере, то знаю все тайны? - Плиора подошла ближе. - Вот ты, например, разве знаешь все тайны Роха.
Найдо пожала плечами, затем смутилась, потупила взор.
- Сейчас она готова извиниться, - прочитал мысли девочки Хоуп.
- А тебя вообще никто не спрашивает! - прошипели в один голос Найдо и Плиора.
Их голоса прозвучали так громко, прокатившись раскатистым звонким эхом над озером Левий, что наконец-то разбудили древнего осьминога. Неподвижные мгновением ранее воды вздрогнули. По зеркальному монолиту прокатилась рябь. Едва заметная волна облизала берег. Дремавшие на склонившемся к озеру дереве птицы проснулись и, щебеча, устремились в черное небо.
- Чего это они? - удивился Ромул, наблюдая, как птицы растворяются в темноте, мелькнув на фоне полной луны.
- Словно их кто-то напугал, - подметила Найдо.
- Может, Лакмус? - предположила Плиора, устремляя взгляд на молодого берга.
Хоуп смутился, тщетно пытаясь обнаружить сознание древнего существа на дне озера.
- Кажется... Кажется... - Из носа молодого берга пошла кровь. - Кажется, Лакмус хочет нас сожрать! - закричал он, бросаясь прочь от берега озера.
Черные воды вздыбились. На их поверхности появились гигантские щупальца. Разбуженный Лакмус, озаренный лунным светом, напоминал монстра, рожденного кошмарным, пропитанным потом сном.
Дети завизжали и побежали следом за молодым бергом. Юные сердца бешено бились. Страх превращался в адреналин, а адреналин... Оказавшись на безопасном от озера расстояния, дети весело и задорно рассмеялись. То, что они сделали, казалось им дерзким и смелым поступком. Они были счастливы, и страх трансформировался в радость и веселье. Задорный детский смех звонким эхом катился по округе. Лакмус, как разбуженный от спячки бурый медведь, недовольно колотить щупальцами по воде. Не хватало разве что громогласного рычания.
- А он и правда жуткий! - с горящими детским азартом глазами прокричал Ромул.
- Я чуть в штаны не наделал! - смеясь, подхватил молодой берг.
- Интересно, а есть ли заклинание, способное подчинить Лакмуса? - давясь смехом, спросила Найдо, обращаясь к Плиоре.
- Откуда мне знать?! Это ты у нас книжный червь, - отозвалась андерка.
От смеха по ее щекам катились слезы.
- Ничего я не червь, - обиделась Найдо.
Девочки начали спорить, но их прервал Лакмус: разозленный подобным невежеством монстр попытался выбраться на берег. Дети взвизгнули и отбежали дальше, спрятавшись за изгородью шиповника, в центре которой росла неуместная яблоня. Сейчас было время цветения, и белые листья покрывали ветви дерева.
- Ромул, скажи своей подруге, что я не книжный червь, - потребовала Найдо.
- Она не моя подруга, а наша, - возразил мальчик.
Найдо обиделась, собираясь сказать что-то колкое, язвительное, но ее прервал пронзительный крик Хоупа. Молодой берг схватился за голову и упал на колени. Кровь, текущая из его носа тонкой струйкой прежде, теперь хлынула как из-под крана. Лепестки яблони, опавшие на землю, окрасились в алый цвет.
- Что с тобой? - спросил Ромул новоиспеченного друга.
Вместо ответа молодой берг запрокинул голову и захрипел. На губах его начала пузыриться пена. Тело били конвульсии. Он упал на спину в тот самый момент, когда дети подошли к нему. Никто уже не вспоминал Лакмуса - всех заботила судьба друга. Три голоса слились в один: