Можно было придумать что-то лучшее? Едва ли. Прямые призывы к примирению и в детсаде не всегда действенны. А такие призывы к двум сильным, решительно настроенным парням всегда получаются слюнявыми, и, скорее, ещё больше раззадоривают их, чем примиряют.
Молодец, Игорёк! Быстро придумал, как, не ущемляя самолюбия ни Лёни, ни Тесака, развести их по углам ринга. Ну, а после гонки они, может, и вовсе сойдут с него.
Ещё когда плыли на Проход, хотели их устроить. Но с девушками на борту не стали этого делать. Вот и хорошо, что этот метод примирения остался в запасе.
Никто этого и обсуждать не собирался: и так понятно, что на одной лодке будут Тесак с Игорьком, а на другой - мы с Лёней.
Возвратимся в городскую бухту и начнём дистанцию так близко от военной пристани, как только позволят стоящие на ней матросики-часовые. А чего им не позволить - тоже ведь, наверное, будет интересно посмотреть за гонкой. От военной пристани рванём до Прохода, а потом и по нему сиганём, на потеху многочисленным зрителям. Финиш - в самом конце Прохода, напротив стоящего там бакена.
Не спеша, но и не давая вырваться друг другу вперёд, поплыли к военной пристани. Сидящие в обеих лодках за рулём Лёня и Романенко стараются не смотреть друг на друга. Мы с Игорьком приветственными жестами и криками компенсируем недобор дружелюбия между соревнующимися экипажами.
Подровняли наши лодки на воображаемой стартовой линии. Девушки были уже в воде, недалеко от берега. Надя посмотрела, не переплывает ли кто-нибудь Проход и махнула рукой - "Старт!"
Одинаковые "Казанки", одинаковые моторы "Москва-10". Два человека в одной лодке, два - в другой. И всё-таки лодка Тесака понемногу обгоняла нас.
Интересно, и у меня, как у Лёни, скривилось от досады лицо?
К началу Прохода наше отставание составляло уже корпуса два, а то и три.
По Проходу, по умолчанию, надо было плыть по его середине, по фарватеру, не тревожа купающихся у его берега.
Слыхивали мы, что "дураки на дорогах" - это и про Романенко тоже. Любил он на своём мотоцикле погонять по аральским тротуарам, особенно, если по ним в это время прогуливались аральские барышни. Но, видно, "дурак на дороге" обязан подтверждать свой диагноз во всех средах - на земле, на воде и в воздухе.
Пользуясь своим нарастающим отрывом, Тесак мог позволить себе вот так неожиданно вильнуть к берегу.
...Люда сама успела выскочить из воды. Машу вытолкнула Надя. А вот с ней, с Надей, что? Лодка Тесака на резком вираже всё-таки чуть задела её?..
... Когда в руках у одного - тесак, а у другого - металлическое, с острой лопастью, весло "Казанки", самое правильное - повиснуть на их плечах. И хорошо, когда есть, кому повиснуть. На Лёне висел я, на Тесаке - Игорёк. И не понарошку висели - не позволили стряхнуть себя с плеч.
...- Нет, Игорь, теперь я поеду в этой лодке! - решительно возражала Маша своему аральскому родственнику, когда он вновь и вновь приглашал её сесть в лодку Тесака, в которой она сидела на пути к Проходу...
... Поезд увозил Кудряшовых в Саратов на следующий день. На вокзале Игорёк с каким-то очень уж повинным видом признался нам с Лёней, что окончание вчерашнего дня почти не помнит, так они напились с Тесаком.
... Махая прилипшему к окну отъезжающего вагона Игорьку одной рукой, Люда другой взяла меня под руку и прислонила головку к моему плечу
7. ТИХА
"В разлуке три четверти тоски выпадает на долю остающихся, уходящему же остаётся всего одна четверть..." - так распределял Ходжа Насреддин это чувство между теми, кто расстаётся. Легендарный пройдоха много странствовал по белому свету, знал, что говорил.
Но вот в нашем случае, наверняка, случилось наоборот. Да и только ли всего три четверти тоски достались Игорьку?
Если и появится у него когда-нибудь заветная шкатулка, под завязку набитая драгоценностями, - не ему укутывать Люду в норковые шубки, не ему устилать её ложе лепестками роз, не ему купать её в шампанском, не ему катать её в роскошных двухместных кабриолетах... Что там ещё в этом джентльменском наборе миллионеров? Только мне выпадет это счастье?.. Но-но, юноша! Как рекомендовал тот же Ходжа Насреддин, тут надо, хотя бы из суеверных соображений, уложить ковёр нетерпения в сундук ожидания.
А что касается драгоценностей, то в этом, я уверен, мы с Лёней единомышленники: если не будет то золотишко и драгоценные камешки делиться ровно на три части, тогда чуть большая часть обязательно достанется Игорьку...
Нет, всё-таки не удаётся мне надёжно спрятать ковёр нетерпения в сундук ожидания. Надо как-нибудь показательно осмеять перед зеркалом все свои драгоценные прожекты и себя самого. Осмеять с чувством, с надлежащими ужимками, гримасами, уничижительными репликами в свой адрес.
Увы, нелегко сладить с такими фантазиями - показательное осмеяние себя перед зеркалом получилось так себе. Никакие ужимки, гримасы и уничижительное, с матерком даже, самобичевание так и не смогли в итоге начисто согнать с моего лица печать самоуверенности: "Не заморачивайся, всё будет хорошо!" А у Лёни такая печать, по-моему, и вовсе никогда не сходит с его лица. Вот и поверим в себя, и не на минуту не позволим себе усомниться в том, что когда-нибудь мы всё же отыщем Золотой Казан.
...Хоть сейчас у нас и каникулы уже, а каждый день на Трёхгорку не поплывёшь. Эх, вот будь у нас с Лёней своя лодка с мотором, мы бы на том острове и с ночёвкой могли оставаться.
Стали прикидывать, как скоро новая просьба просить лодку с мотором у Гликов не будет бестактным поступком, и Лёня спрашивает у меня:
- Если найдём Золотой Казан, как Гликов отблагодарим?
- Боюсь, от любой благодарности они откажутся.