- Хорошо, тогда пусть дарители останутся для них неизвестными. Для начала купим им ещё две лодки и два мотора к ним. И набьём лодки под завязку конфетами и пряниками для их девчат. Надо только будет придумать - как незаметно им это всё вручить.
Придумываю:
- Тёмной ноченькой привяжем новые лодки рядом с их "Казанкой" и оставим записку: "От..." От кого будет та записка, чтобы они сразу не кинулись сдавать подарок в милицию.
Лёня ищет псевдоним для предполагаемого дарителя:
- Кто из богачей в древности на Востоке по ночам незаметно одаривал простой народ?
- Кажется, Гарун-аль-Рашид так частенько фикстулил... - хотя я и не был совсем уверен, что этот парень шлялся по ночам исключительно с благотворительной целью.
- Ну вот, так и подпишемся - "Гарун-аль-Рашид", - решает Лёня. - К Гаруну-аль-Рашиду какие могут быть у милиции претензии?
Договорились: Глики, дядя Митя и Габидулла Туржанович Туржанов станут первыми, кого однажды тёмной ноченькой облагодетельствует некто, выступающий под псевдонимом Гарун-аль-Рашид. Но, уж точно, не последними. Бедности хватает везде и во все времена.
И тут я хлопнул себя по лбу:
- А пусть кто-то из Гликов и сам станет Гарун-аль-Рашидом.
- А что, это будет очень справедливо, - тут же согласился Лёня. - Нас снова будет трое, и это нам привычней.
Почти всегда семейную лодку мне выдавал Коля Глик. И никогда не пытался выведать больше того, чем скупо делился с ним я - порыбачить, мол, хотим или просто покататься... И никогда Коля ни прямо, ни какими-то косвенными намёками не напрашивался в нашу компанию. Вот и в крайний раз, передавая мне лодку с мотором для рывка ещё той нашей троицы на Трёхгорку, Коля ни о чём меня не расспрашивал и так и не узнал, где мы побывали. Я всё острее чувствовал нарастающую несправедливость по отношению к нему, и вот тут она, эта несправедливость, окончательно созрев, благополучно породила верное решение: в семействе Гликов своим Гаруном-аль-Рашидом станет Коля.
Иного и в тридцать лет, а то и в пятьдесят, фиг поймёшь, что он за человек. А вот с Колей Гликом, хоть он и был даже нас с Лёней моложе, уже сейчас всё было понятно: Коля - счастливая находка для любого, кому нужен надёжный помощник, товарищ, верный друг. А, стало быть, и тех, у кого он будет в напарниках по перекапыванию необитаемых островов в поисках сундуков и прочей тары с драгоценностями, Коля тоже никогда не подведёт - и пота прольёт не меньше, и дельный совет сможет дать, если понадобится, и никому не продаст общую тайну.
... Согласен? - хором спросили мы с Лёней.
- Спрашиваете...- стараясь сдерживать свои чувства, со взрослым достоинством ответил Коля.
...Ну, здравствуй ещё раз, Трёхгорка! Извини, потревожим тебя, будем потихоньку перекапывать. Копать нам - не перекопать? Посмотрим-посмотрим.
А начнём Лёня, Коля и я свои копания с того места, с которого и договаривались начать, когда с нами был ещё Игорёк. Копнём там, где зарыт в землю тот странный якорь.
...У нас с Колей - обыкновенные штыковые лопаты, а Лёня где-то раздобыл раскладную мотыгу с коротким черенком. Этот необычное орудие труда он носил на ремне, как солдаты носят сапёрные лопатки.
Долго, дружно, добросовестно копали - но ни под якорем, ни рядом с ним, ни даже в радиусе нескольких метров вокруг него ничего не обнаружили.
Возвращаемся к лодке, чтобы там подумать, что нам делать дальше, а заодно и перекусить.
"Бычки в томатном соусе", картошка "в мундирах", лук, соль и замечательный аральский хлеб с аппетитными корочками - что ещё надо для перекуса в том возрасте, когда твоя ливерная часть ещё не даёт осечек.
А во время перекуса очень не помешает интересная беседа.
У нас с Лёней уже были девушки, а интересно, как с этим у Коли.
- Признавайся, Коля, писал уже какой-нибудь девчонке записку с предложением дружить? - спрашивает Лёня.
Похоже, Коля не удивился и не обиделся на такой интимный вопрос. Всё-таки мы с Лёней были старше него. А в школьном возрасте и парочка-троечка лет рождает немалый авторитет.
- А вы откуда знаете, что я писал такую записку?
Я авторитетно заявляю:
- Такие записки, Коля, пишут все. Как рано или поздно каждый из пацанов становится женихом и предлагает какой-нибудь девушке выйти за него замуж.
Лёня драматизирует интересную тему:
- Но девушки, которым их женихи предлагают выйти замуж, совсем не обязательно те, которым эти женихи писали в школе записки с предложением дружить.
Я вношу в тему ещё больше драмы:
- Можно сказать ещё более определённо: девушки, которым их женихи предлагают выйти замуж, почти обязательно будут не те, которым эти женихи писали в школах записки с предложением дружить.
Лёня уменьшает градус драмы:
- Но и те, которым они писали записки, тоже не пропадут.
Я ещё больше обнадёживаю таких девушек:
-Такая барышня не просто не пропадёт, а рано или поздно обязательно найдёт куда более подходящую для себя пару, чем тот, который писал ей школьные записки.
Сколько бы ещё мы с Лёней, пользуясь своим старшинством, и тем, что Коля был снисходителен к нашей заёмной мудрости, а иногда даже согласно кивал головой, - сколько бы ещё мы обсуждали победы и поражения на любовном фронте, но тут...
Что-то заставило Лёню обернуться в сторону моря, а потом внимательно осмотреть его в бинокль.
И вот он встревоженно передаёт бинокль мне:
- Смотри-ка!