- Садись, Малеев, - четыре.
Лёня возмутился:
- А почему только четвёрка, Габидулла Туржанович? Разве я не совсем полно раскрыл тему французской революции? - и чуть ли не со слезой в голосе добавил: - По-моему, не каждый француз сможет так рассказать о ней.
- А как "Марсельезу" спел - заслушаешься! - восхищённо выпалил Игорёк.
Лёне показалось, что такое избыточное восхваление может ему только навредить, и он, не сомневаясь, что и моё враньё будет не менее выдающимся, заранее показал мне кулак. Вовремя показал - я уже хотел добавить, что "Марсельеза" была спета на французском языке. А наш класс учил немецкий, да и тот едва ли на полновесную в среднем троечку усваивал.
Тушканчик удивлённо посмотрел на Лёню, на класс, на свои часы. Что уж там наговорил отвечающий про французскую революцию - этого историку уже никогда было не узнать, но вот времени Малеев ей уделил, конечно, больше, чем на хиленькую четвёрку.
- Ладно - пять.
И впервые получивший пятёрку по истории Лёня, сопровождаемый восхищёнными взглядами и возгласами, пошёл к нашей с ним парте, победно подняв руки вверх.
Поумериваю всеобщее восхищение:
- Что, до конца урока не хватило анекдотов?
- Анекдотов бы хватило, да ведь нет оценок выше пятёрки, а по времени я и так на пятёрку наговорил, - объяснял Лёня.
...Даже самые затянувшиеся и скучные уроки когда-нибудь заканчиваются, и можно вспомнить, что уже тёплый май, и что живём мы на берегу самого лучшего на Земле моря. После школы бегом или на велике к нему - загорать до черноты, плавать до изнеможения!
Кто там сказал, что энергозатраты школьника не меньше, чем у шахтёра? Что это ещё за осторожное "не меньше"? Да самый крепенький шахтёр-стахановец и половины нашей дневной нагрузки не выдержит. А после таких энергозатрат... Надо будет узнать у Марии Михайловны, как же всё-таки родилось это странное выражение - "дрыхнуть без задних ног".
...Кажется, и в этот раз все бомбы и снаряды нацелены точно в меня. Лежу израненный на дымящемся поле брани. Прощаюсь с белым светом. Но, видать, и в этот раз рано ещё мне с ним прощаться. И в этот раз, не обращая внимания на свист пуль и осколков вокруг её прекрасной головки, она успела подползти ко мне со своей санитарной сумкой за спиной. На ней - ещё более короткая мини-юбка, чем в прошлый раз. Скрепя зубы, стараюсь не смотреть в ту сторону и перевожу взгляд на застрявший в моей груди 88-миллиметровый снаряд "Тигра". Крепится и она: не только себе не позволяет обливаться горючими слезами, но и мне не даёт скиснуть: "Ну, вот, опять придётся из тебя пуда два всякого железа выковыривать. Что же ты каждый раз под самый танк норовишь со своими гранатами залезть? Бросал бы издалека..." "Что ты, Люда, - шепчу я пересохшими губами. - Воевать - так воевать. Это Игорёк пусть издалека бросает". - "Оба вы хороши! Он тоже со связкой гранат - и опять прямо под гусеницы "Пантеры"... Только что его с поля боя в медсанбат оттащила". - "Так ты, Люда, опять его первым делом бросилась спасать?.."
А если в следующий раз, окончательно определившись, что после победы останется с Игорьком, она и вовсе оставит меня, беспомощного, лежать на самом танкоопасном направлении? Пусть и во сне только ...
Люда Ким - пока для меня тайна. А тут я стал обладателем ещё одной.
2. ПРОХОД
А где интереснее всего купаться? Что за вопрос - на Проходе, конечно. Проход для нас - это... Но сначала о нашем море.
Все предметы советской школьной программы, объясняющие мироустройство, категорически запрещают нам пытаться объяснять сотворение мира иначе, чем объясняет его отдел образования ЦК КПСС. А когда же ещё и нарушать всякие запреты, как ни в наши годы? В девяносто лет? В девяносто лет останется только постельный режим время от времени нарушать. А ведь ничто другое не хочется нарушить сильней, чем категорический запрет. Про плёвенький, малозначительный запрет быстро забывают и запрещающий, и тот, кому запрет адресован. А вот категорический запрет... Нарушить категорический запрет - одна из высших доблестей школьников. Школьников всех времён и народов.
А вдруг в ЦК КПСС ошибаются? Вдруг не одни лишь законы Ломоносова, Ньютона, Фарадея, Эйнштейна и других законодателей науки дали старт и продолжают управлять всеми событиями во Вселенной. А если это всё-таки некто Он начал вселенскую заварушку, и до сих пор единолично рулит ею? Прости, меня, Господи, если Ты есть, за мой вульгарный словарь.
Начало всех начал недоучившемуся ещё школьнику трудно себе представить. Это грандиозное зрелище (а каким же ещё зрелищем может быть зарождение Вселенной?) до сих пор не могут представить себе даже те, кто получает неплохие денежки за поиски этого начала. А вот когда дело у Него дошло уже до обустройства наших краёв... Почему бы мне не дать тут волю своему художественному воображению.
Почему бы не увидеть Его в потёртом мастеровом фартуке, с большими мозолистыми руками, с высунутым от усердия кончиком языка (прости меня, Господи, за эту вопиющую фамильярность): "... Так, а что у меня в этом месте запланировано?.. Ага, Аральск здесь будет. Эх, и славный должен получиться городок - чистенький, опрятненький, с утра всегда свеженький; с глубокими арыками, в которых весело зажурчит чистейшая вода; и побежит та вода к богатым огородам и садам аральчан; и деревья в тех садах будут гнуться под тяжестью разнообразных плодов; а домашние павлины, важно бродящие под этими деревьями, станут клевать финики прямо из рук малышни и восторгать их за это своими роскошными хвостами... Но здесь и работы предстоит, будь здоров! Одни только павлиньи хвосты, если без халтуры их расписывать, - только на них сколько сил и времени надо убухать! Вздремну-ка я чуток перед этой работой..."