— Петр Николаевич. Однако он прибыл не для того, чтобы играть. Его жена уверяла, что они приехали для того, чтобы встретиться с родственницей, генеральшей Меркуловой. Она забросала меня расспросами об этой особе, и мне пришлось признать, что я…
Михаил хотел сказать «к стыду своему, никогда о ней не слышал», но Вера не дала ему закончить фразу.
— Генеральша Меркулова — это Натали? — протянула она тем особенным тоном, каким только красивая, уверенная в себе женщина способна говорить о той, которую считает своей соперницей. — Ну как же генерал отпустит Натали в Баден… ведь Осоргин здесь.
— Что за Осоргин? — неосторожно спросил Михаил.
Вера Андреевна с треском сложила веер, и писатель сообразил, что только что выдал свою полнейшую неосведомленность в том, что всякий баденский завсегдатай, по-видимому, обязан знать назубок.
— Осоргин — это Осоргин, — промолвила графиня с укором. — Вы действительно никогда о нем не слышали?
Михаил вынужден был признаться, что до сего дня понятия не имел о вышеназванном господине.
— Вообразите, вы первый, кому мне придется рассказать об Осоргине, — протянула графиня, забавляясь. — Его отец был очень богатым человеком и притом жестоким крепостником. Он порол своих крестьян на конюшне, причем некоторые уверяют, что не гнушался делать это собственноручно и иных провинившихся запарывал до смерти. — Михаила передернуло. — Жена его рано умерла, и кажется, оттого, что он обращался с ней ненамного лучше. Из трех детей сын и дочь умерли во младенчестве, и остался только один ребенок — тот Григорий Осоргин, о котором я веду речь. В детстве отец наказывал его за малейший проступок, но дети растут быстро, и однажды выросший Григорий приехал в имение. Если я правильно помню, дело было после его поступления в столичный университет. За столом вышла ссора, старший Осоргин разгорячился, стал угрожать младшему поркой, или даже не угрожал, как говорят некоторые, а хотел уже взяться за розги, да не тут-то было. Сын схватил то ли хлыст, то ли арапник и… словом, вы понимаете.
— Избил отца? — спросил Михаил с любопытством.
— До полусмерти, — снизив голос до трагического шепота, сообщила графиня. — Надо вам сказать, что старшего Осоргина из-за его тяжелого характера все соседи просто ненавидели, но, когда стало известно, что сын поднял на него руку, отец как-то вдруг обратился в жертву, чуть ли не безвинную.
— Надеюсь, он умер от побоев?
Прежде чем ответить, Вера Андреевна бросила на собеседника пристальный взгляд.
— В том-то и дело, что нет — отлежался в постели и поправился… Но, разумеется, отношения с сыном оказались безнадежно испорчены.
— Еще бы, я думаю, — не удержался Михаил.
— Отец объявил, что отныне не даст сыну ни копейки, что завещает все имущество монастырю, что пустит Григория по миру, что тот еще пожалеет, и прочее в таком же духе. Однако младший Осоргин не стал горевать по этому поводу. Он оставил университет и… нет, не стал давать уроков, чтобы прокормиться, или искать богатой невесты, чтобы обеспечить себе безбедное существование. Он превратился в игрока — pour ainsi dire[21], профессионального, насколько рулетку и тридцать одно вообще можно назвать профессией. Круглый год он кочует из одного казино в другое, и теперь он находится в Бадене. Его легко узнать в толпе игроков — красивый молодой человек, которому лакеи всегда услужливо пододвигают кресло, едва он появляется. Он всегда безупречно одет, ведет себя безукоризненно, даже если проигрывает тысячи, и, как огонь, привлекает всех мотыльков женского пола. Женщинами он, впрочем, не дорожит и никого в свое сердце не впускает. Здесь есть одна парижская камелия по имени Диана[22], которой по роду занятий никак не полагается терять голову, но — все же потеряла ее из-за Осоргина. Говорят, она предлагала ему sa main et sa fortune[23], и хотя таких ручек, как у нее, предостаточно, состояние у нее на зависть многим… Однако Осоргин все равно им не соблазнился.
— Кажется, я видел его в казино, — признался Михаил, поразмыслив. — У него шрам на щеке, русые волосы, голубые глаза и замкнутое лицо, верно? Я еще подумал, что человек с таким лицом должен был многое испытать…
— Да, это Осоргин, — подтвердила графиня.