Автор статьи о Винете, опубликованной в восемнадцатом томе изданного в немецком городе Штуттгарте в 1846 году, почти через сто лет после «Большого Универсального лексикона», нового, «Народного Конверсационного (справочного — В. А.) лексикона»[22], решивший, очевидно, угодить сторонникам всех точек зрения и версий, написал: «Венета, или Юлин, первый крупный торговый город европейского Севера, на острове Воллин, основанный в V–IX столетиях (временной разброс, заметим, немалый! — В. А.) вендами, впоследствии под властью скандинавов, в 1183 году поглощен морем в эпоху, когда город уже утратил свою прежнее значение».
Далее мы еще коснемся, уважаемый читатель, вопроса смены названия чудесного города, называвшегося одно время Юлин. Пока же, особо не вдаваясь в детали связанной с этим исторической путаницы, упомянем лишь объяснение сего феномена, данное еще в 1378 году обладавшим даром стихосложения и солидным для своего времени и сословия образованием мекленбургским рыцарем Эрнстом фон Кирхбергом, писавшим: «Я читал и слышал, что, когда Виннета (с двумя „н“ — В. А.) была разрушена, ее восстановил могущественный кайзер (то есть император, от латинского „цезарь“ — В. А.) Юлий, давший ей название Юлин, ныне же она называется Волин».
Если же изложить стихами сказанное ученым рыцарем фон Кирхбергом выше прозой, то получится следующее:
Подобно Эрнсту фон Кирхбергу, остававшемуся на высоте — или глубине, как кому из уважаемых читателей угодно полагать, а потому скажем лучше на уровне знаний, свойственных его сословию и времени, и потому запросто допустившему восстановление римским императором I века ДО Рождества Христова Юлием Цезарем разрушенного города на побережье Балтийского моря, куда добирались разве что римские торговцы янтарем, да и то, начиная с эпохи совсем другого и правившего гораздо позже, в I веке ПОСЛЕ Рождества Христова, императора — Клавдия Нерона, (о чем сохранились достоверные письменные свидетельства), «особенно не заморачивались» и многие географы. Насколько «широкими» были их взгляды на географическое расположение Юлина, явствует из беглого обзора всего лишь нескольких старинных немецких карт.
Нюрнбергский картограф Иоганн Этцлауб на своей изданной в 1492 году (в год отплытия первой заокеанской экспедиции Христофора Колумба!) карте поместил «Юлин в Ромвеге» на открытом участке Балтийского побережья в правобережье реки Одер[24]; он же в 1501 году разместил город Юлин в левобережье Одера, в стороне от торгового пути, соединяющего города Грейфсвальд (или, в современном произношении — Грайфсвальд), Пазевальк и Штеттин.
Аугсбургский картограф Георг Эрлингер на своей карте «Расположение немецких земель…»[25] (Бамберг, 1524–30) поместил Юлин в левобережье Одера.
И только некий анонимный картограф поместил в своем изданном в 1569 году «Описании широко знаменитой Германии»[26] оказался более близок к истине, поместив Юлин на остров Воллин (или, по-польски — Волин) в Одер-Гаффе (Одерской бухте, а по-польски — Щецинской лагуне или Щецинском заливе).
Вот, собственно, и все, что следует сказать о крайне туманных свидетельствах существования Винеты. Все дошедшие до нас и распространенные не только на Балтийском побережье Германии, красивые и поэтичные сказания, вкупе со всеми их истолкованиями очарованными их красотой и поэтичностью энтузиастами, как это ни печально, не указывают нам точного пути к затонувшему, со своим несметным, но нажитым неправедно и потому не угодным в очах Господа, богатством, городу, в чьей переполненной судами гавани якобы некогда вынырнула из волн морских русалка, воскликнувшая громким и вселяющим ужас голосом, отозвавшимся не менее ужасным эхом по всем улицам оцепеневшего от страха города:
23
24
Эта река, именуемая по-немецки Одер, по-славянски — Одра, а по-латыни — Виадр(ус), еще со времен Античности играла роль важной международной торговой артерии; по ней, в частности, поступал из Прибалтики в Средиземноморье высоко ценившийся там «солнечный камень» — янтарь (греч. электрон. лат. электрум).