Я ездил туда по специальному разрешению и никогда мне не угрожала опасность умереть от жажды. Искатели алмазов, нелегально проникающие туда, могут быть оштрафованы на пятьсот фунтов стерлингов (или посажены на год в тюрьму), если их застанут в запретной зоне прибрежной пустыни. Но полиция знает, что меня больше интересуют истории об алмазах, чем поиски самих камней. И я свободно проезжал по «Сперр-гебит» — «запретной территории».
Теперь проследуем вдоль берега на юг от перекрытого песчаными отмелями устья Кунене, где кончается Ангола и начинается Юго-Западная Африка. Морские карты этих мест не особенно точны, потому что сильное течение постоянно перемещает массы песка. Возможно, именно поэтому португальский лайнер «Моссамедес» сел на мель у мыса Фрио в 1923 году с двумястами пятьюдесятью восьмью людьми на борту. Они воспользовались спасательными шлюпками. (Шесть из них подобрали.?) Седьмая исчезла.
В этой седьмой шлюпке были женщины и дети, а также двое британских пассажиров. Семь лет спустя знакомый мне искатель алмазов, Джозеф Саскин из Йоханнесбурга, шел вдоль пустынного берега в сопровождении группы местных носильщиков. Он наткнулся на шезлонги, корабельную мебель, кровати, большую оплетенную бутыль портвейна. В шестидесяти милях к югу от реки он остановился на ночлег на дюне, и рядом со своим одеялом обнаружил пару туфель. На следующий день он стал раскапывать песок и вырыл скелет девочки лет пятнадцати. Неподалеку Саскин обнаружил еще тридцать скелетов. Это были люди из седьмой шлюпки. Спустя семь лет он похоронил их как полагается под деревянным крестом и продолжил свой путь. Саскин нашел груз с потерпевшего аварию «Моссамедеса» — весьма ценный груз, к которому никто не прикасался в течение семи лет после кораблекрушения. Он одел своих носильщиков в шелковые одеяния и шляпы из страусиных перьев, но ему пришлось оставить часть ценностей в виде столовых приборов и других предметов, которые было невозможно унести. Еще немного к югу от мыса Фрио пешая колонна вышла к деревянному паруснику, наполовину погребенному в дюнах примерно в сотне ярдах от того места, куда сегодня доходит прилив. Это было еще одно подтверждение изменчивости береговой линии, участки которой движутся на запад под влиянием ветра и течения.
Еще дальше на юг Саскин наткнулся на судовую дверь и скелет белого человека. На досках были выжжены слова «У. Макманн, оставшийся в живых после гибели корабля». Остальная часть надписи была стерта. В нескольких милях от этого места было еще одиннадцать скелетов и несколько брошенных повозок. Вероятно, разведывательная экспедиция потерпела неудачу. Саскин и его люди вернулись.
Саскин умер своей смертью, и поэтому я могу поведать необычайную историю, которую он просил меня держать в тайне, пока он жив. Саскин оставил карту, на которой отмечены богатые залежи алмазов — по крайней мере, так он считал. Но я уже бывал на том месте, где он нашел скелеты, и у меня нет желания ехать туда снова в поисках алмазов.
Я знал полицейского, Фреда Когилла, который патрулировал берег верхом, еще задолго до тех времен, когда появились джипы. Когилл говорил мне, что он отметил на карте четыре безымянных обломка деревянных кораблей. Вероятно, это были американские китобои. И владельцы из Нью-Бедфорда и Нантакета так никогда и не узнали, что случилось с их пропавшими судами.
Около одного из разбившихся кораблей лежало несколько скелетов. Там погибла целая команда — причем на всех были туфли. Когилл обнаружил у мыса Фрио таинственную каменную сигнальную башню и уже едва заметную тропу, ведущую на двадцать миль вглубь материка. Он прошел по ней, пока она не уперлась в огромную дюну. Согласно версии Когилла, какие-то неизвестные искатели, возможно, португальцы, добывали там алмазы или какие-то другие минералы много лет тому назад и вывозили их с мыса Фрио.
Мысу Фрио и другим мысам и бухтам на побережье имена дали португальские исследователи. На их старых картах обозначен залив, названный Ангради-Санта-Амброзия. Его сегодня не существует, и старые навигационные книги, которые я изучал, говорят о том, что залив был перекрыт песчаными банками или размыт.