Я спросил у старого Броукера, что же стало с алмазами. «Кто-то добрался туда раньше них на самолете, — ответил он угрюмо. — Они нашли жестянку там где надо, но она была пуста». Это — абсолютно правдивая история с «Берега Сокровищ». Она частично, была описана в газетах, но в них не было имени пилота, который опустошил жестянку. Я же его знал тоже.
На алмазы можно наткнуться вдоль всего пустынного берега. В пятидесяти милях к северу от Свакоп-мунда находится сущий рай для рыбаков, который называют Хентис-Бей — довольно непривлекательный курорт с лачугами и магазином. Никто от Хентис-Бея не ждал ничего более интересного, чем хороший улов рыбы, но несколько лет назад владелец магазина нашел там пять небольших алмазов. Кто-то стал просматривать архивные записки, и узнал, что еще в 1910 году доблестный доктор Э. Рёйнинг, открывший месторождение Александер-Бей, обнаружил алмазы в Henties Bay (Хентис-Бее). Рёйнинг вряд ли особенно полагался на фортуну, потому что он оставил Henties Bay (Хентис-Бей) в покое. Но место это не является запретной зоной, и в 1963 году там было удовлетворено более трех тысяч заявок на отвод участка. Мне еще, вероятно, только предстоит услышать о ком-то, кто сколотил себе состояние в этом районе, а пока рыбаки спокойно забрасывают свои удочки в прибой, и им не мешает шум работающей техники. Алмазная лихорадка — непредсказуемая болезнь в Намибе.
Примерно в сотне милях к северу от Хентис-Бея, около легендарного берега Каокофельд, находится более многообещающий лагерь старателей. Это еще одно недавнее открытие, носящее имя Тосканини, так как один из управляющих был большим поклонником музыки итальянского композитора. В Тосканини есть электричество, опреснительная фабрика и сад в сухом русле реки Угаб. Овощи выращиваются восемь месяцев в году; затем наводнения все смывают прочь. Сборные дома с двойными стенами, облицованными стекловолокном, выдерживают напор песчаных бурь. Шум обогатительной фабрики, конечно, кажется здесь сладкой музыкой.
Когда вы пройдете около четырехсот миль на юг от Кунене, и при этом еще останетесь живы, появится первый населенный пункт. Это Кейп-Кросс, одинокий мыс, где Диего Кан поставил каменный падран. Кан был первым белым исследователем, кто ступил на землю Южной Африки. Это случилось в 1485 году, и прошло более четырех веков, прежде, чем германский патруль вновь открыл мыс Кросс и поставил монумент. Еще один след Кана и его команды был обнаружен вросшим в соль неподалеку от надрана всего несколько лет назад. Это были миниатюрные ножны от меча с украшением в виде пальмовых ветвей, и медальон с изображением головы — с бородой, в шлеме — явно иберийского происхождения.
Когда-то у мыса Кросс была лагуна, где морские птицы устраивались на ночь на островках и оставляли после себя тысячи тонн гуано. Лагуна высохла, шакалы разогнали птиц, но удобрение, стоимость которого равна целому состоянию, осталось. И человеком, который осознал подлинную цену этих запасов, был бедняк по имени Мазере, живущий сбором выброшенного на берег хлама. Он отправился в Англию, нашел средства и положил начало предприятию, на котором трудились сотни людей в течение многих лет. Я узнал, что Мазере закончил свои дни богатым человеком, в непривычной для него респектабельной обстановке в городе Бат. Таковым бывает неожиданное богатство, каким иногда награждает Берег Алмазов.
Свакопмунд — порт времен германской колонии, а сегодня приморский курорт с непредсказуемым климатом, лежит в восьмидесяти милях к югу от мыса Кросс. Некоторые дома выстроены в тирольском стиле, над другими возвышаются башенки и купола; на берегу до сих пор стоит и летний дворец германских губернаторов. Когда во время первой мировой войны германские войска уходили отсюда, многие мирные жители остались и закопали свои ценности, чтобы спасти их от южноафриканской армии. Думаю, некоторые оставленные дома были разграблены, но я знаю, что батальон, который рыл траншеи около железнодорожной станции, откопал столько бочек с пивом, что их хватило бы на утоление жажды каждого солдата — ну, хотя бы на какое-то время. Когда война окончилась, пару улиц в Свакопмунде перерыли и поисках ценностей. Позже были найдены некоторые ювелирные изделия и столовое серебро. Другие сокровища, а также огромные серебряные кубки, которые украшали общий армейский стол германского колониального полка, так до сих пор и не найдены.