Сокровища в необычных местах
Доктор Эндрю Смит, военный хирург, человек с широким кругом интересов и первый директор Южноафриканского музея, в 1825 году через «Кейптаун газетт» обратился к читателям с призывом.
«Особенно желательно узнать, в каких частях колонии существуют пещеры или расщелины. Информация будет принята с большой благодарностью». Известные ученым пещеры все еще раскрывают свои тайны, но есть еще и пещеры, неизвестные им. Пещеры традиционно всегда использовали для того, чтобы прятать разные сокровища, и Южной Африке принадлежит большая доля легенд про алмазы, сокрытые в пещерах.
Должен сказать, что большинство этих сокровищ имеет скорее научную, нежели чисто материальную ценность.
Но рассказы о зарытых золоте и алмазах все еще рождаются то тут, то там. А почему бы и нет? Туземные вожди часто превращали пещеры в крепости, а осады длились порой многие месяцы. Они прятали свои богатства в глубинах земли, и когда их убивали в бою, они уносили свои тайны вместе с собой.
Искатели спрятанных в пещерах сокровищ скорее найдут гуано летучих мышей, чем какие-то другие сокровища. Но и гуано летучих мышей — не такая уж малая ценность. Если судить по открытиям, сделанным в последние годы, по-прежнему в мире множество пещер, где не ступала нога человека. Исследование пещер — это один из тех видов деятельности, которые пугают меня. Я не ощущаю позывов отправляться во мрак подземного мира, сверять по компасу свой путь и разматывать клубки ниток, двигаясь наощупь по безмолвным проходам. Я да и любой, кто испытывает страх перед замкнутым пространством, сошел бы с ума. Мне рассказывали, что группа исследователей пещер Гатсранд около Оберхользера в западном Трансваале наткнулась на скрюченное человеческое тело со свечой в руке. Эти пещеры, карты которых до сих пор не составлены, образуют лабиринты, тянущиеся на десятки миль. Либо вы ставите отметки на своем пути, либо вы никогда не вернетесь назад. Утверждают, что далеко не единственный человек, отправившийся на поиски алмазов в пещерах Гатсранд, нашел там свою смерть.
Нет, искать сокровища это не по мне. Мне вовсе не хочется услышать, как позади меня обваливаются своды, и навсегда остаться запертым в темной пещере. Неожиданные и невидимые обрывы, бездонные озера и стремительные подземные реки совсем не привлекают меня. Я не хочу умереть с голоду в одной их этих могил, как бы ярко не сверкали в ней алмазы. Я лучше подожду вас снаружи, преисполненный восхищения перед вашим мужеством.
Литература о пещерах — другое дело. Я облазил многие закоулки в надежде найти результаты призыва доктора Эндрю Смита, и могу сказать вам, что в 1869 году куратор музея получил от господина Мейера из Моссел-Бея вазу, найденную в пещере под восьмифутовым слоем гуано. Эта ваза яйцеобразной формы с плоским дном емкостью около двух галлонов была явно европейской работы. В конце пятнадцатого века первые португальские мореплаватели высадились в Моссел-Бее. Один из капитанов Кабрала в 1501 году повесил старый башмак с письмом на огромном молочае, растущем в Моссел-Бее до сих пор. Несколько месяцев спустя Жуан ди Нова соорудил рядом с ним каменную часовню. Здесь потерпела крушение португальская каравелла. В Моссел-Бее заботливо хранят старую бронзовую пушку, старый якорь и другие реликвии. Но ваза под восемью футами гуано летучих мышей явно пролежала там очень долгое время. Была ли она португальской или же финикийской, задал я себе вопрос.
В населенных летучими мышами пещерах было обнаружено много странных и загадочных вещей. Крупнейшая из них — это Вондерверк, огромная доломитовая пещера около Курумана на краю пустыни Калахари. Когда-то это были земли старого вождя гриква Николаса Ватербура и, говорят, украденные алмазы, которые ему приносили его люди на заре алмазного бума на реке Вааль, спрятаны в пещере Вондерверк. Слово это в переводе с африкаанс означает «чудо». Хенри Метьюен, английский путешественник, который первым описал ее более века назад, назвал ее «Бушменским дворцом», и сказал, что бушмены как-то загнали в нее двести быков после одного из набегов. Скотоводы выследили бушменов и перебили их, но уже когда скот был зарезан.
Метьюен упоминал о входе восьмидесяти футов шириной, своде, напоминающем огромную арку, в гигантском сталагмите, стоящем как «дух-хранитель пещеры». Там были пчелиные соты, но мед из них был вынут. Совы тоже покинули свои гнезда в пещере. Проводник Метьюена зажег огонь, и они смогли увидеть, что пещера заканчивалась примерно в пятистах футах от входа. На полу лежали иглы дикобраза. Метьюен размышлял о «диких первобытных пиршествах» счастливых дикарей. Там нашло бы приют целое племя, писал он, и каждая выемка в скале могла служить спальней. Во времена Метьюена там еще в полной сохранности были оставленные бушменами наскальные изображения слона, жирафа и страуса. Но с тех пор неповторимые произведения искусства пещерных людей покрылись никчемными надписями «цивилизованных» посетителей.