можности довольно ограничены. Именно исходя из этих возможностей, и были созданы приоритетные направления подготовки спортсменов в определенных видах спорта, где можно было завоевать наибольшее количество медалей. К примеру, возводился в Берлине новый плавательный бассейн. Кому с большей пользой он послужит? Ватерполистам или пловчихам? Если Олимпиаду выиграют ватерполисты, то они в лучшем случае получат одну медаль, а если выиграют пловчихи — то медалей будет несравненно больше. Этот простой количественный принцип и лег в основу подготовки спортсменов. Ни баскетбол, ни волейбол, ни хоккей, ни другие коллективные игры — за исключением футбола — руководство ГДР особенно не волновали. Они поставили задачу— от каждого спортсмена по медали. И нацеленная работа началась. Одновременно стали возводить специальные спортивные интернаты для подготовки юных спортсменов, олимпийского резерва. По примеру своих советских коллег решили проводить по округам разного рода спартакиады. Скоро недалеко от Берлина появилась одна из главных тренировочных баз ГДР «Шпортшуле Линдов». Интересно, что как раз плавательный бассейн в Линдове был спроектирован именно по этому количественному принципу — по всей его длине на высоте примерно полутора метров над водой был построен пешеходный мостик с перилами. Его сделали для того, чтобы тренерам было удобнее наблюдать за пловцами. В то же время теперь ватерполисты не могли претендовать на него, о чем тренеры сборной ГДР делились в частных беседах. Анализ перспективности получения медалей привел к тому, что в стране в дальнейшем не получили развития ни пятиборье, ни синхронное плавание. Зато решили догнать Запад по новомодному и престижному бобслею и стали строить дорогущие трассы, даже в Болгарии соорудили специальную трассу для тренировки своих бобслеистов. Одновременно тренеры и их руководители были просто обязаны изучать специальную литературу по подготовке спортсменов. И свой взор функционеры от спорта обратили к СССР, где их ждали, любили и бескорыстно предоставляли любую интересующую информацию. И началось изучение. Как признавались на суде сами немецкие тренеры, они внимательно штудировали методики подготовки спортсменов по системе многих советских специалистов по спорту, в том числе Набатниковой, Филина, Булгаковой. Правда, позаимствовали из многих методик только те простые тесты, которые любой человек может провести без сложного оборудования у себя дома, в школе, в детском саду. На основе изученного материала издали свои собственные методички по подготовке молодых спортивных кадров, которые разослали по всем школам, вручали чуть ли не каждой семье. Заниматься спортом по новой программе под руководством внимательных тренеров становилось престижно. Многие родители стремились отдать своего ребенка в спортивный интернат, где на всем готовом за государственный счет из него собирались делать мирового лидера. В интернат принимали любого мальчика или девочку. Вначале с ним внимательно знакомились врачи, и если он проходил эту первую ступень отбора, к нему приступали психологи, выясняли степень воли, выдержки, упорства и многие другие качества, необходимые для достижения цели, затем его рассматривали физиологи и тренеры, они обсуждали костную, мышечную структуру ребенка, возможности его роста и развития. И если малыш подходил по всем параметрам, то его родителей окружали особым вниманием, обещали чуть ли не золотые горы, предлагали завести журнал наблюдений, в отдельных случаях выдавали даже подъемные отцу и матери для переезда в центр, если ребенок жил на периферии. Одновременно в Научно-исследовательском институте спорта внимательно изучались спортивная литература, журналы, выходящие за рубежом. Все наиболее ценное отбиралось, систематизировалось и предлагалось в качестве учебных пособий для тренеров. Особое внимание уделялось опять-таки изучению советских методик тренировок. Причем выпущенные учебные пособия сопровождались специальной анкетой — тренер должен был ответить, что его заинтересовало, что он считает важным для своей тренировки, какие материалы ему могли бы понадобиться. Ответить на эту анкету тренер был просто обязан, и не халтурно, не глядя, а внимательно изучив. И если он опаздывал с ответом, то его запросто наказывали зарплатой. Конечно, прием стимулирующих средств не являлся первостепенной задачей для спортивных функционеров. К этому пришли постепенно, когда поняли, что для рекордов, помимо массовости, помимо спортивных сооружений и специальной литературы, нужны и другие средства, необходимо задействовать резервы организма. Из наблюдений за эволюцией человеческого организма медикам было известно, что у любого человека есть неприкосновенный запас, который нужен ему в самом крайнем случае. Подобраться к нему можно только с помощью допинга. Но если подобраться, если начать использовать этот запас, то спортсмен показывает очень неплохие результаты, однако опасность в том, что может произойти непредвиденное, сердце может остановиться в любой момент от истощения. Или, как говорят медики, от передозировки. А какая она, нормальная доза? Этого никто толком не знал. Следовательно, изучать потенциал организма приходилось только опытным путем. К началу шестидесятых годов ГДР располагала мощной и хорошо организованной спортивно-медицинской службой. Вот что в своей книге писал доктор Шпитцер: «Спортивно-медицинская служба ГДР шестидесятых годов двадцатого века включала в себя 1540 сотрудников, 400 дипломированных врачей. Среди них: