Джон торопливо принялся укладываться. Сунул запасную одежду отца в сундук, свою — запихнул в узел, а потом начал собирать разбросанные по комнате бумаги и складывать в котомку.
— …Холодный пирог со свининой… половинка окорока… — слышал он увещевания миссис Армстронг.
— Премного благодарствую, мэм. Но позвольте мне всё же…
— Нет-нет-нет, дорогой сэр! И слышать не…
Конец фразы потонул в громком стуке распахиваемой двери внизу.
— Сюда! Наверх! Вот сюда! — завопил возбужденный голос Мэгги, старой прачки, что жила в каморке у самой двери. — Я их слышала десять минут назад! Проныры востроглазые, оба они! Я так и знала: ничего хорошего от них не жди. Меня они не одурачили!
Голос ее потонул в топоте шагов по первым ступеням каменной лестницы.
Миссис Армстронг ворвалась в комнату, где, объятые ужасом, застыли Джон с отцом. И куда только подевалась ее обычная неторопливость?
— Джон, давай мне сундучок. Вот умница. Смотри, еще одна бумага — вон там, под кроватью. Теперь бери узел и котомку. Быстрей! В мою комнату!
Не успел Джон понять, что происходит, миссис Армстронг уже увлекла их с отцом через площадку в свою маленькую гостиную. Совершенно ошеломленный, мальчик увидел, как длинные ноги отца исчезают в стенном шкафу, а в следующий миг домовладелица уже приподняла край тяжелой скатерти, что свисала со стоящего посреди комнаты стола, и затолкала Джона туда. Через секунду скатерть приподнялась снова — и миссис Армстронг впихнула вслед за Джоном сундук.
— Ни слова! — прошипела она. — Что бы вы ни услышали, молчите, пока я не разрешу вам вылезать.
Следующий звук, услышанный Джоном, так удивил его, что у мальчика перехватило дыхание. Шелестя тяжелыми юбками, миссис Армстронг уселась за маленький спинет около камина и принялась настукивать по клавишам из слоновой кости. Мелодия выходила слегка обрывочной и неровной, да и фальшивых нот получалось, пожалуй, больше, чем верных, но всё вместе звучало довольно-таки бойко.
Миссис Армстронг как раз приступила ко второй пьеске, когда в дверь забарабанили. Джон в испуге так и подпрыгнул под столом, зарылся лицом в грубую холстину узелка с одеждой и вцепился в сундучок, точно утопающий в обломок дерева.
Музыка оборвалась. Джон слышал, как царапнул по деревянному полу стул миссис Армстронг, как заскрипели петли открывающейся двери. Гул голосов и топот ног на лестнице наполнили мальчика ужасом. Он крепко-крепко зажмурился.
— Батюшки мои! — раздался непринужденный голос миссис Армстронг. — Что стряслось? Неужто пожар? Или вторглись французы?
Ответом ей стал сумбурный и неразборчивый рокот.
— Мистер Барр? — спокойно переспросила миссис Армстронг. — Да, он был здесь — но он уже ушел. Съехал с квартиры. Час назад отправился куда-то по дороге на Глазго. Говорите, человека убил? Нипочем не поверю.
Общий гул прорезал сиплый, надтреснутый голос прачки.
— Ты его прячешь, Дженет Армстронг! Точно знаю! Я сама слышала, как они топали по лестнице всего лишь четверть часа назад! Сейчас мы сами поищем!
Миссис Армстронг изобразила заливистый смешок.
— Это ты, Мэгги? Что толку работать прачкой, коли ты себе уши никак толком не промоешь? Да ты же глуха как пень, сама знаешь. Коли ты услышала как кто-то бежит по лестнице, то это впервые за десять лет!
— Что? Что она сказала? — выкрикнула Мэгги, и все кругом покатились со смеху.
Теперь раздался мужской голос:
— Простите, что потревожили, миссис Армстронг. Мы просто не хотели, чтобы вам докучали гнусные убийцы, только и всего. Доброй вам ночи.
— И вам, — вежливо откликнулась миссис Армстронг, и Джон расслабил хватку на узелке с одеждой.
Шум затих. Несколько долгих секунд миссис Армстронг стояла недвижно, затем по полу зашелестели длинные юбки, и край скатерти, за которой прятался Джон, внезапно поднялся.
— Вылезай, Джон, — тихим голосом проговорила миссис Армстронг.
Патрик уже выбрался из узкого шкафа, в котором еле помещался среди аккуратно сложенной одежды покойного мужа домовладелицы.
— Миссис Армстронг, — рассыпался в благодарностях Патрик, — вы спасли жизнь нам обоим, и мы в неоплатном долгу перед вами. Неоплатном! Если мы с Джонни можем хоть чем-то вам помочь…
— То вы немедля покинете мой дом и уйдете из него как можно дальше, — напрямик заявила миссис Армстронг. — Они вернутся, и во второй раз мне их так легко уже не отвлечь. Берите ваши вещи. Вот пирог и окорок. Я завяжу их в салфетку. Теперь давайте спускайтесь, пока никого нет, только не шумите на лестнице.
— Миссис Армстронг, сударыня… — снова начал было Патрик.
— Ох, папа, ну идем же! — Джон дернул его за руку.
— Ступайте, ступайте, — миссис Армстронг уже выпроваживала их, постепенно тесня к двери. — И не говорите мне, куда направляетесь! Мне лучше не знать.
Патрик хмуро улыбнулся:
— Я бы всё равно не мог вам сказать, потому что и сам не знаю. Однако же, если вы будете настаивать на том, что мы двинулись к Глазго, то собьете их со следа.
Он перекинул лямку котомки через плечо, а на второе взвалил сундучок. Джон взял в левую руку узел с одеждой, а миссис Армстронг всунула ему в правую сверток седой.
— Спасибо, миссис Армстронг! — запинаясь, выговорил Джон. — Не знаю даже, что и сказать. Просто спасибо!
Глава 3
Проворно и бесшумно, как две мимолетные тени — одна повыше и потоньше, вторая покороче и поплотнее, — Джон с отцом крались вниз по переулку. Ветер, по-прежнему леденящий, всё так же налетал, норовя забраться под одежду. И вот наконец беглецы оказались в новой части города, где широкие улицы и просторные скверы торжественно маршировали на север, к морю.
— Постой, папа! — пропыхтел Джон. — Погоди минуту. А куда мы идем?
Отец уже успел унестись вперед, деревянный сундучок у него на спине подпрыгивал в такт торопливым шагам. Но услышав вопрос сына, Патрик вернулся, опустил сундучок на землю и выпрямился, расправляя усталые плечи.
— В Лейт. Лейтский порт. А там морем в Лондон. На лейтском одномачтовике.
— В Лондон? — Джон так и разинул рот. Он и не думал, что когда-нибудь окажется так далеко от дома. — Но, папа, почему? Почему в Лондон?
— У тебя… у нас… тетя в Лондоне, — борясь с одышкой, ответил Патрик. — Единственная родственница. Женщина с трудным характером, но, кто знает — весьма возможно, сердце у нее золотое. Дом в Шордиче. Кровь не водица. Она поймет, в какую беду мы попали. Примет нас — ну как же не принять?
— Лондон, — повторил Джон, вертя в голове эту новую мысль. Жуткая слепая паника в голове потихоньку притихла Хорошо иметь четкий план, каким бы безумным он ни казался на первый взгляд.
— А далеко до Лейта? — спросил мальчик, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал жалобой. — А то у меня ноги болят и есть страшно хочется.
— Пирог! Пирог со свининой! — воскликнул Патрик жизнерадостно, хотя тут же нервно огляделся по сторонам. — Держись, Джонни! До Лейта всего полторы мили, не больше. Подкрепившись, мы туда не дойдем, а долетим.
Они быстро перекусили, торопливо набивая рты вкусным пирогом.
— А ветчину прибережем на потом, — неразборчиво проговорил Патрик, облизывая пальцы и снова взваливая на спину сундук. — Надо спешить. Крич очень хитер. Он разошлет своих людей во все стороны.
Отец и сын с новыми силами двинулись вперед.
— А почему мистер Нэсмит так нас ненавидит? — спросил Джон, переходя на рысцу, чтобы не отстать от отца. — Почему он так с нами обращается?
— Я очень много думал об этом, Джон, — отозвался Патрик. — И сам никак не пойму. Так озадачен, что и сказать-то не могу.