Один из очевидцев знаменитой Колиевщины, немец Митляр, который в то время проживал в Лисянке, рассказывал своим внукам, как применял характерництво Максим Зализняк при штурме Лисянки: «казаки все как есть, ударили ножами крестом один с другим, затем подняли повыше головы и ударили накрест нож о нож. Говорил дедушка, никто не знал, зачем это оно, или у них была такая клятва, или может знак, чтобы предатель польский открыл ворота, а как только вот они теми ножами покрестилися, забряцали, то сейчас ворота в стене и открылась. Был предатель. А как вошли все гайдамаки в стену, то там много поляков и окаменело, вот так и дышат и смотрят, а не двигаются и не говорят…»(127, 381–382). Интересно, что здесь в обряде перекрещивания ножами, который вызвал настоящий психологический шок у защитников Лисянки, использовали знаменитые гайдамацкие ножи — колии, которые к тому же были специально освящены:
Индийский факир демонстрирует левитацию. Современное фото.
Современник, читая эти старинные свидетельства, может воспринять их как фантастику. Но когда нынешние эстрадные гипнотизеры вводят в гипнотический транс целые стадионы, способные воздействовать на зрителей даже через экран телевизора, то это представляется вполне нормальным. А некоторые вещи, которые демонстрируют носители древних арийских знаний — индийские йоги-факиры, современная официальная наука с ее самой современной аппаратурой не может объяснить до сих пор. Например, левитацию, телекинез, выживание закопанного в землю человека, телепортацию и многое другое. А характерники, как потомки арийских кшатриев не только сохранили эти знания, но и с успехом использовали их для защиты родной земли от захватчиков.
Характерники были представителями особого высшего сословия казаков, наделенные тайными войсковыми знаниями и посвященные в магические ритуалы и обряды. Но ритуалы эти были ничем иным как уникальной и чрезвычайно сложной системой психофизической подготовки воинов. Поэтому должны разочаровать некоторых исследователей, которые делают особый акцент на связь характерництва с нечистой силой.
Для этого обратимся к этимологии. В основе термина «характерник» — слово «характер», которое имеет значение «совокупность устойчивых психических свойств человека, его личных качеств, которые проявляются в поведении, в деятельности» то есть характер. Употребляется слово «характер» и в значении «твердость, сила воли». Поэтому, характерник — это воин, который обладает своим психическим состоянием, волей и благодаря этому может влиять на волю других людей. В предыдущем разделе мы уже говорили, что обычный человек использует не более 4 % заложенных в него возможностей психики, использование же скрытых резервов позволяет достигать фантастических результатов, которые действительно могут восприниматься как чудо. Кстати, во времена Киевской Руси слово «характер» употреблялось и в значении — «должность», «сан», то есть характерник — «сановник», «чиновник». Отсюда вывод: «характерник» — воин, который с помощью специальных тренировок овладел своим духом — «характером» и занимает определенный сан (должность) в казацкой военной иерархии.
Скоморохи. Украинская разновидность древних арийских факиров. Гравюра XVII в.
Кстати, у казаков была своя специальная терминология и для различных видов характерництва, что уже свидетельствует о чрезвычайно высоком уровне его развития. Например, такое известное в наше время явление, как гипноз (внушение), казаки называли — «химорода», гипнотизировать — «химородить». Вот свидетельство казака Семена Юрченко, которому, находясь на службе в киевском гарнизоне, пришлось охранять в киевской тюрьме запорожцев, арестованных по навету московского карабинера. Эти запорожцы со скуки показывали ему и другим часовым некоторые фокусы с применением внушения, которые стражи воспринимали как чудо:
«Так один из Запорожев:
— Вот завяжите меня — говорит, — в мешок, или устережете меня, меня сохраните?
— Почему?
— Кете (давайте сюда) мешок.
Да и залезет в мешок, и к потолку притянут его за лямки; а он из-за двери входит:
— Здорово, вражьи дети! Устерегли?
Или который-нибудь другой Запорожец:
— Вы думаете, я не знаю, что вы умеете воровать?