— Не волнуйся, в этот раз я тебя не упущу, — заявил Оливер.
— Привяжете меня к батарее? — совсем не весело усмехнулся Пол.
— Получше, — пообещал Эллингтон.
Конелли ожидал чего угодно: что его привяжут к кровати или пришьют его одеяло к матрасу, чтобы он не смог выбраться. Но когда Оливер заявился в спальне с наручниками, Пол даже слегка напугался, чем развеселил Эллингтона.
— Боюсь, что если привязать тебя к батарее, то ты уйдёшь вместе с ней. Так что придётся привязывать тебя к себе.
Прежде чем Пол смог возразить, — ему было неловко, — Оливер защёлкнул наручники на его запястье и спрятал ключ в нагрудном кармане рубашки. Спать в уличной одежде было предложением самого Эллингтона: ему не хотелось, как в прошлый раз, оказаться на улице в пижаме… Пол заснул практически сразу. Несмотря на странность ситуации и предположение, что заснуть он не сможет, уже минут через десять он мирно посапывал. Эллингтон же предусмотрительно выпил крепкого кофе и потому совершенно не хотел спать. Да и головная боль не способствовала.
И это было совсем не плохо… Когда часа через два Пол спокойно поднялся с кровати и потянул за собой Оливера, явно не замечая его присутствия, тот поднялся и, стараясь не мешать, насколько это позволяла ситуация, направился за Конелли, который как ни в чём не бывало надел ботинки, взял связку ключей и вышел на улицу. Тащиться за находящимся в непонятно каком состоянии Конелли было неудобно. Но заранее продуманный ход действий был на руку: приготовленная обувь, сумка с документами и стоящий у дома моррис.
Уже у машины Оливер отстегнул наручники и, чтобы не упустить Пола, которому не терпелось отъехать, сел на заднее сидение. За дорогой он не следил — улицы были пустые, а Конелли ехал на удивление уверенно. Так, словно имел огромный опыт вождения. По крайней мере, неопытного водителя в нём сейчас вряд ли кто-то заподозрил бы… Машина мистическим образом попала в «зелёную волну» и не останавливалась ни на одном перекрёстке. Когда автомобиль начал тормозить, Оливер напрягся. Он уже знал, что это и был конечный пункт их сегодняшней поездки.
Пол вышел на улицу, прошёл до следующего перекрёстка, свернул налево и остановился у ворот особняка. Оливер остановился рядом. Они простояли четверть часа, не меньше, когда Оливер заметил дым — он шёл из открытого окна первого этажа. Сначала едва заметный, очень скоро дым окрасился в чёрный цвет, и ещё раньше, чем Оливер решил, что делать, в окне показались яркие отблески пламени.
«Нужно вызвать пожарных», — пролетело в голове Эллингтона. До ближайшего дома было недалеко, и Оливер уже было двинулся в его сторону, как увидел то, что заставило его передумать. В крайнем окне на втором этаже на короткую долю секунды появился человек…
— Пол? Пол, ты тоже это видел? — Оливер спрашивал, не отрывая взгляда от окна. Он не был уверен, что у него не было видений: после ночи, как прошлая, это было бы неудивительно.
Ответа, однако, он не получил: Пол как заворожённый смотрел на дом и, кажется, даже не моргал при этом. На его лице не было ни одной эмоции. Если бы не было видно, что он дышит, его легко можно было бы принять за статую.
Человек в окне появился снова, и на этот раз у Оливера не было сомнений. Хуже — человек оказался девочкой лет десяти: она стояла у окна, прислонив ладони к стеклу, и что-то кричала. Оливер видел, как шевелятся её губы, но не мог различить ни звука.
— Чёрт возьми, Пол! — Оливер схватил Конелли за плечо и затряс его так, что растрепались волосы. Но это помогло: Пол замотал головой, словно пытался скинуть наваждение.
— Опять? — простонал он расстроенно, когда понял, где находится.
— Потом ныть будешь, Конелли. У нас тут экстренная ситуация, — Оливер махнул рукой в сторону окна. — Помоги мне перелезть через ворота!
Полу понадобилось ровно две секунды, чтобы сообразить, что случилось. После чего он кивнул и полез в карман брюк. Оливер ожидал, что тот поможет ему перелезть через ворота, но Пол достал канцелярскую скрепку, распрямил её, поломал пополам и, присев на корточки, начал ковыряться в замке. Буквально через пару мгновений замок щёлкнул и открылся. Эллингтон пообещал себе, что позже обязательно спросит Пола, откуда у того такие умения.
Пожар успел уже охватить весь первый этаж, и к тому времени, когда Эллингтон и Конелли добрались до входной двери, та уже горела.
— Окно! Пол, пригнись!
Конелли успел наклониться, прежде чем Эллингтон поднял с земли камень и кинул его в окно: стекло разбилось, и пламя рвануло наружу. Через секунду оно осело, отошло назад, в глубь здания.
— Оставайся здесь, — скомандовал Эллингтон, отрывая полу рубашки и перевязывая лицо. — Понял?
Конелли согласно кивнул, но, как только Оливер перелез через окно в дом, тут же последовал за ним. Его словно тянуло вовнутрь. Как будто он знал, что нужен там, а не снаружи. Так и оказалось… То, что Пол ослушался приказа, Оливер заметил на лестнице — та каким-то чудом осталась цела, но весь дом затянуло дымом так, что было ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Отчитывать Конелли за ослушание сейчас Оливер не стал, было не до того. Да и не пожалел он об этом: оказавшись наверху, Эллингтон раскрыл дверь в крайнюю комнату. Это была ванная — до неё огонь ещё не дошёл.
— Там мой брат! — закричала девочка, как только увидела полицейских, указывая на другую сторону коридора. Она дрожала от страха, в углу, укутанный в полотенце, сидел мальчик лет семи. — Луис мылся, когда загорелось, и я… я…
— Спокойно! — Оливер пытался сообразить, что делать. — В какой комнате твой брат? Сколько ему лет?
— Там, в последней слева! — девочка ещё раз показала рукой в противоположную сторону коридора. Оливер успел отметить, что по удачливому стечению обстоятельств горела правая часть дома, а значит, ребёнок мог быть в безопасности. Хотя бы относительной. — Ему ещё года нет.
— Отлично. Пол! Пол, возьми мальчишку!
Эллингтон стянул с крючка большое полотенце, окунул его в ванную, которая всё ещё была наполнена водой, и замотал в него ребёнка. Проделав то же самое со вторым полотенцем, он накинул его на голову девочки.
— Слушай меня внимательно, — он наклонился к девочке и, глядя ей прямо в глаза, спокойно сказал: — Его зовут Пол. Он полицейский. Сейчас он возьмёт твоего брата, а ты пойдёшь за ним. Всё будет хорошо, я позабочусь о малыше.
Девочка кивнула согласно, вытерла нос, прежде чем Оливер закрыл мокрым полотенцем её лицо, так что осталось видно только глаза. Конелли уже укутал мальчишку так, как это сделал Оливер с его сестрой, и, подняв его на руки, кивнул девочке — она кивнула в ответ, и все трое исчезли в коридоре.
Эллингтон набрал в лёгкие больше воздуха и, собравшись с духом, прижимаясь к стене, пробрался к двери, на которую ему указали. Комната действительно оказалась не тронутая огнём, а в кроватке у окна спокойно спал ребёнок. Оливер взял его на руки, отчего тот сразу же проснулся и заплакал.
— Тише, малыш. Сейчас мы с тобой будем отсюда выбираться.
Открыв дверь, Оливер тут же отпрянул: огонь охватил дверной проём. Нужно было торопиться — коридор ещё можно было пройти, но это было ненадолго. Накинув на себя и малыша толстое одеяло, Оливер проскочил сквозь горящий проём и, быстро пробежав до лестницы, скинул уже загоревшееся одеяло. Однако радоваться долго ему не пришлось. Пройдя половину лестницы, он едва не оступился: ступени провалились — остался только поручень.
— Давайте ребёнка! — послышалось снизу, и Оливер сквозь дым увидел руки Пола — оцарапанные и в крови.
Недолго думая, Оливер передал ребёнка Конелли и, осторожно свесившись на остатках поручня, спустился вниз — до устойчивого пола оставалось чуть больше метра.