В глубине души я неисправимый мечтатель.
– Ну так как, Уолл?
– Я с радостью приму вашу помощь, – медленно ответил он. – Только расплачусь я с вами сам.
– Нет, нет! – быстро проговорил Бассетт. – Вы должны позволить мне хоть что-то сделать. Я тоже заинтересован в судьбе Эстер.
– Я думаю. – Голос Уолла звучал угрюмо.
Чтобы утихомирить страсти, я сказал:
– Бросим жребий. Орел – платит Бассетт, решка – Уолл.
Я подбросил вверх двадцатипятицентовую монету, и она упала на стол. Решка. Таким образом, я принадлежал Джорджу Уоллу. Или он мне.
Глава 4
Когда мы с Джорджем вышли из кабинета Бассетта, Графф плыл на спине вдоль края бассейна. Его загорелый коричневый живот возвышался над поверхностью воды, как панцирь галапагосской черепахи. Миссис Графф, полностью одетая, сидела в одиночестве, ярко освещенная солнцем. Казалось, что ее черное платье, черные волосы и черные глаза поглощают солнечный свет. Эта женщина отличалась той особенной красотой, которая появляется у долго страдавших людей.
Она возбуждала мое любопытство. А я ее ни капельки не интересовал. Она даже не подняла глаз, когда мы проходили мимо. Подойдя к машине, я сказал Уоллу:
– Тебе лучше пригнуть голову к сиденью, когда мы будем проезжать ворота. А то Тони ненароком пальнет в тебя.
– Да ну, не может быть!
– Еще как может. Эти старые боксеры обычно легко выходят из себя, особенно если над ними так глупо подшутить.
– Я не хотел этого делать. Конечно, я вел себя просто отвратительно.
– Да уж точно, не как человек, имеющий голову на плечах. По крайней мере, дважды этим утром тебя чуть не подстрелили. Бассетт был настолько напуган, что мог бы нажать на спуск, а Тони – так этот вообще какой-то сумасшедший. Я не знаю, как там у вас в Канаде, но у нас не принято быть слишком заносчивым. Многие безобидные с виду простаки держат оружие под рукой.
Джордж опустил голову.
– Прошу меня простить.
Более чем когда бы то ни было он походил сейчас на подростка, еще не успевшего повзрослеть. Но несмотря на это, он мне нравился. Он имел неплохие задатки и вполне мог стать нормальным человеком, при условии, что у него хватит времени для их развития.
– Мне не нужны твои извинения. Ты подвергаешь опасности свою собственную жизнь.
– Но я в самом деле виноват. Мысль о том, что Эстер с этим старым мозгляком… думаю, от такого я совсем потерял голову.
– Ну, теперь не теряй ее больше. И ради Бога, забудь про Бассетта. Едва ли его можно назвать сердцеедом.
– Он давал ей деньги. Он сам это признал.
– Он когда-то давал ей деньги. А вот кто оплачивает ее счета теперь?
В ответ Джордж глухо прорычал:
– Кто бы он ни был, я убью его.
– Нет, ты этого не сделаешь.
Он упрямо молчал, пока мы не подъехали к воротам. Ворота были открыты. Тони помахал мне из своей будки, но при виде Уолла его лицо вытянулось.
– Подождите, – попросил Джордж, – я хочу извиниться перед ним.
– Не надо. Сиди на своем месте.
Я повернул налево и выехал на прибрежную автостраду Повторяя все изгибы крутого берега, она постепенно спускалась к морю. Мы неслись мимо небольших коттеджей, которые тянулись, как нескончаемые облупившиеся вагоны товарного поезда.
– Представляю, каким ужасным типом я вам кажусь, – выпалил Джордж. – Но вообще-то я не такой. У меня вовсе нет привычки шататься где не надо, размахивая кулаками и пугая людей.
– Понятно.
– Послушайте, – продолжал он, – просто… Видите ли, у меня выдался очень скверный год.
И он поведал почему. Все началось в августе, на Канадской национальной выставке. Джордж работал спортивным обозревателем газеты «Стар» в Торонто, и ему поручили написать о группе водной феерии. Эстер была одной из главных участниц выступления. До этого он никогда не интересовался прыжками в воду – его основной темой в газете был футбол, – но Эстер показалась ему какой-то особенной, ее как будто окружало сияние. Он еще раз пришел посмотреть на нее, уже в нерабочее время, и проводил ее после представления.
А во время третьего выступления Эстер слишком быстро вышла из двух с половиной оборотов и плашмя ударилась об воду. Когда ее вытащили, она была без сознания. Ее увезли, прежде чем он успел пробраться к ней. На следующий день Эстер на представлении не было. В конце концов он разыскал ее в отеле на улице Йонг. Она выглядела такой несчастной, глаза у нее покраснели, а под глазами были темные круги. И она сказала, что с прыжками в воду покончено, так как у нее сдали нервы.