…Удивительная способность естественной медицины распознавать целебные свойства растений, минеральных и животных веществ всегда поражала воображение, казалась таинственной, мистической. С какой презрительной насмешкой, с каким суровым негодованием, например, относились ученые врачи к таким — о, ужас! — «антисептическим» средствам лечения воспалений, использовавшимся «невежественными» знахарями, как плесень и паутина. «Ведь так недолго и до гангрены!» — восклицали они, снимая наложенную «бабкой» повязку с зеленой отвратительной плесенью и осматривая хорошо зарубцевавшуюся язву или рану. «Мистика какая-то! Ваше счастье, батенька, что ваш здоровый организм переборол и болезнетворную инфекцию, и даже вредоносное влияние этой гадости. Иначе не миновать бы вам общего заражения крови, по-научному — сепсиса». И такое предубеждение существовало долго — даже после открытия Флемингом в 20-х годах нашего века антибиотических свойств плесневых грибков пенициллина. Точнее, Флеминг не открыл их, а научно доказал. Ибо свойства эти, как установлено сравнительно недавно, были известны с незапамятных времен. Еще древние египтяне лечили всевозможные воспалительные процессы плесенью ячменного зерна. Теперь мы знаем, что плесень эта не что иное, как широко известный в наши дни тетрациклин, являющийся антибиотиком широкого спектра действия.
Но если плесень нынче реабилитирована в глазах врачей и ученых, то ко многим другим веществам, применявшимся в естественной медицине, отношение пока все то же — по глупости, мол, это, по глупости и необразованности.
Вот, например, старинный рецепт:
«Возьми дикого имбиря, скорпионовидного доронника, мелких жемчугов, янтаря и кораллов, шелка-сырца, корни василька и статиса, сумбула, кардамона, гвоздики, лишайника дуба, длинного перца, имбиря, бобровой струи, мускуса. Шелк изрезают мелко, чтобы он стал подобен пыли. Затем соединяют его в ступке с жемчугом, кораллами и янтарем и мелко растирают. Измельчают также и остальные лекарства. Их замешивают на сотовом меду. Принимают с теплой водой от перебоев сердца, черножелчных заболеваний, затрудненного дыхания, падучей, паралича, паралича лицевого нерва и четырехдневной лихорадки». Прочитает такой рецепт современный врач и в лучшем случае осторожно скажет: «Что касается растительной части, возможно, она и целебна. Но — жемчуг, янтарь, коралл — это ж из области ненаучной фантастики!»
…Недавно, всего два десятка лет назад, в организме животных и некоторых растений найдены простагландины — гормоны, вырабатываемые клетками различных тканей в малом количестве, но тем не менее играющие весьма существенную роль.
«Важнейшее физиологическое действие простагландинов — способность вызывать сокращение гладких мышц, особенно мышц матки и яйцеводов, а также мышц пищеварительной и дыхательной систем, кровеносных сосудов. Кроме того, простагландины активизируют деятельность центральной нервной системы… Простагландины участвуют в регуляции клеточного ответа на нейрогуморальные воздействия. Связь простагландинов с циклическими нуклеотидами и гормонами указывает на принципиальную возможность посредством простагландинов воздействовать на различные процессы в организме».
Иными словами, действие простагландинов распространяется практически на весь организм, они регулируют и активизируют работу его органов и систем, в том числе и на уровне клеток.
Так вот, как сообщает Биологический энциклопедический словарь (1986 г.), из которого я и взяла вышеприведенное определение, «наиболее богатый источник природных простагландинов — горгониевый коралл».
Удивительно даже не то, что в глубочайшей древности знали о целебных свойствах кораллов и других — сегодня они подчас кажутся экзотическими, а то и нелепыми — веществ. Поразительно другое — пренебрежительное, а зачастую и враждебное отношение к этому богатейшему наследию прошлого со стороны тех, кто обязан проверить и возродить его на благо людям.
Я отнюдь не призываю к научным исследованиям большого пальца правой ноги висельника или крови невинно убиенного младенца, как может съязвить кто-то. Есть сотни и тысячи простых природных веществ, есть тысячи сохранившихся рецептов сложных составных снадобий — их-то и надлежит исследовать во всей полноте. Именно во всей полноте и приближенно к условиям и технологическим особенностям их приготовления.