Эльда помолчала. Она думала.
Конечно, маленький крыс говорит дело. Она вспылила, когда Ольена вспомнила её родителей, но ведь и чара по-своему права. Сколько Эльда себя помнила, она пыталась отвоевать себе свободу у тёти Корини, и ведь многого добилась: все закрывали глаза на то, что девочка не заплетает волосы, почти не занимается учёбой и целыми днями болтается по лесу. Шани такая вольность и присниться не могла, хотя в учёбе сестра наверняка добилась успехов только упорным трудом. У Шани была цель, к которой она приближалась шаг за шагом, а тётя Корини подталкивала дочку в спину обеими руками. Эльду подталкивать оказалось бесполезно: головная боль не давала ей сосредоточиться на учёбе, волосы не хотели слушаться, а терпеть постоянную боль девочка не хотела и не могла. Тётя Корини ругалась, но в конце концов смирялась с тем, что племянница поступает по-своему.
Эльда взяла чаронит в руку. Он был приятно тёплый и очень красивый, лежал в ладони как влитой. Беспокойные искры засияли ровнее.
– Мне иногда кажется, Дик, что чаронит лучше слушается меня здесь, в лесу, – сказала Эльда, любуясь камнем.
– Всё может быть, – согласился крыс. – Здесь на тебя не давит семейство Червонов, мрачные стены их замка и ты чувствуешь себя лучше и свободнее. Чаронит – твоё второе «я» – грустит и радуется вместе с тобой. Конечно, здесь ты лучше его чувствуешь.
– Откуда ты так много знаешь? – спросила Эльда.
– Забыла? У меня тоже есть эта штука!
– Нет, не забыла. Только ты так и не сказал, откуда она у тебя.
– Как-нибудь расскажу, – пообещал Дик. – Ведь ты раздумала убегать?
– Угу.
Они замолчали. Вдруг Дик спросил:
– А ты никогда не пробовала тренироваться тут?
– Что? – не поняла Эльда.
– Тренироваться, делать упражнения с чаронитом, чтобы почувствовать силу?
Эльда непонимающе смотрела на него. Дик забегал по девочкиному плечу:
– Ну, если ты здесь чувствуешь себя лучше, то и упражнения должны получаться лучше! Чаронит отзывчивый, попробуй.
– Я никогда не думала об этом. Хотя ты прав. Ведь читать я здесь научилась. В замке у меня никак не складывались буквы в слова, голова сильно болела, а тут как-то само собой получилось. Давай-ка я тебе кое-что покажу.
Она залезла в сумку и достала большую книгу.
– Сказки Чароводья, – нежно сказала Эльда, показывая крысу нарядный переплёт, на котором на фоне герба Островов были изображены красавица чара и стройный всадник-драгонщик в красном плаще. – Это моё наследство.
– Шутишь? – шевельнул усами крыс.
– Ну, не совсем. Эта книга была со мной, когда меня привезли в замок. Мне было всего два года, и я этого не помню. У меня только и было вещей, что эта сумка, наверное папина, да эти сказки. Пестья рассказывала, что я так сильно вцепилась в книгу руками, что никто не рискнул забрать её у меня. А потом, если книги не было рядом, я сильно плакала. Теперь она всегда со мной, и я обожаю эти сказки. Они такие красивые.
– Про любовь, наверное? – подозрительно прищурился Дик.
– Конечно, и про любовь там тоже есть, – смутилась девочка. – Посмотри, какие тут рисунки, они все как живые. Представляешь, как мне хотелось узнать, о чём эти истории? Вот по этой книге я и научилась читать.
– А про крыс тут ничего нет?
– В одной сказке есть второстепенный персонаж, но он мышонок…
– Конечно, второстепенный, – сморщил нос Дик. – Чего ещё ожидать от мышей? Тем более в книге, написанной людьми.
Девочка открыла книгу, чтобы вместе с другом снова рассмотреть рисунки. Эльда даже рассказала Дику пару сказок, а потом вдруг вспомнила кое-что:
– Посмотри-ка! – Она снова запустила руку в сумку и достала ещё одну книжку: небольшую, в чёрном кожаном переплёте, затёртом по краям. – А эту мне дал дядя Патрос, когда я ещё маленькая была и впервые спросила про родителей. Тёти дома не было, а он то ли не хотел рассказывать, то ли не знал ничего. Дядя просто пошёл, взял в кабинете тёти эту книжку и отдал мне. Она потом здорово его ругала за это, я слышала.
– А что это? – Крыс с любопытством зашевелил усами.
– Школьный дневник моей мамы, всего лишь! – с любовью сказала Эльда, открывая страницы. – За первый год обучения. Видишь, вот тут расписание, тут вот задания, а тут кто-то написал Л плюс Г равно сердечко. Ничего особенного, но мне показалось, что это самое дорогое сокровище на свете. Я тогда ещё не умела читать, а теперь наизусть знаю каждую страницу.
– Хороший почерк у неё, – заметил Дик, заглядывая в книжку. – Понятный.