Кассий холодно смотрел на башангца, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия. Отчаяние и бессилие все больше овладевали им. ' Я не могу убить его на дуэли, но я же бард... чародей. Как жаль, что он не чародей! Я не могу вызвать его на чарах... но я могу... нет! Я бард, а не стихийник, у меня не хватит сил... так нельзя... невозможно... - чудовищные, неправильные мысли закружили в его голове, он пытался не думать, но не мог совладать с этим. - Оставить Стасию с этим человеком, отпустить его... как он смотрит на нее! Нет!..'.
Уже погрузившись в транс, из-под полуопущенных век он видел, как свита принцессы стала расходиться по своим местам, готовясь к отъезду. Видел, как девушка, бросив на него прощальный, полный влаги взгляд, посмотрела с отвращением на спутника и вдруг остановилась, словно споткнувшись - Шалиам-бай зашатался, схватился руками за горло, как будто что-то душило его, и, ловя раскрытым ртом враз пропавший воздух, рухнул в дорожную пыль возле кареты.
Девушка тихо вскрикнула и беспомощно оглянулась на капитана. Охранники в растерянности замерли, выхватив оружие. Капитан склонился над телом секретаря, распростертым на дороге.
- Мертв, - удивленно констатировал барон и взглянул на юношу, напряженно наблюдавшего за происходящим полузакрытыми глазами. - Как вы... - он оборвал фразу в самом начале, осознав случившееся и овладев своими эмоциями, снова стал насмешливым и непробиваемым начальником охраны. - Похоже на сердечный приступ. Какая жалость. Что стоим? Последний экипаж освободить, тело убрать.
Касс отметил взгляд принцессы, полный ужаса, смешанного с облегчением и благодарностью.
- Прислуга... - гвардейцы, ощутимо расслабились, убирая оружие.
- Что прислуга? Потеснятся. Не каждый день такое дело. До Латуссы недалеко, - барон Герк продолжал отдавать распоряжения, а Касс почувствовал, что ноги больше не держат его. Силы оставили юношу, и с чувством выполненной задачи, он опустился на траву возле дороги.
- Принц Кассий поедет с нами, мы не можем оставить его тут в таком состоянии! - Стасия отошла, наконец, от кареты и участливо положила ладонь на плечо юноши.
- Оставьте меня. Это скоро пройдет, - спокойно солгал он, собрав остаток сил, не позволяя себе развалиться окончательно, пока они не уедут. - Немного отдохну. Поеду один. Мне надо в Истен. Не в Латуссу.
- Но я не могу оставить вас тут! Вам нехорошо...
- Можете. И оставите. Капитан... - 'Да забери же ты ее отсюда!' - мысленно взвыл юноша, не в силах больше сдерживать силу, стремящуюся покинуть его тело.
- Ваше высочество, нам пора. Принц не нуждается в нашей помощи, а мы торопимся, - барон наконец-то закончил с раздачей приказов и, неслышно подойдя, предупредительно взял принцессу под локоть.
- Прощайте, - немного поколебавшись, девушка все же отступила, но сделав пару шагов к экипажу, обернулась. - Спасибо, я никогда вас не забуду!
- Будьте счастливы! - последнее, что он четко видел - слезы на глазах отходящей Стасии. Зрение и слух утратили свою ясность.
Как во сне, слышал лязг оружия, шум голосов и топот копыт. Жестокая головная боль и слабость накатывали на него волнами. Он понял, что это тот откат, о котором предупреждали наставники в школе чародеев... потрачено больше, чем можно было потратить. Кассий физически ощущал, как меняется. Как натягивается кожа на скулах, как сила отданная заклинанию, высасывает что-то изнутри. Он боялся, что изменения отражаются и на его облике и не хотел, чтоб кто-то, а тем более Стасия, видели его слабость, а потому опустил голову в колени, скрывая лицо за завесой растрепавшихся волос. Все остальное стало безразличным.
Кассий еще слышал, как затихает стук копыт отъезжающей кавалькады всадников и шум колес экипажей, после чего наступила тишина. И беспамятство накрыло его с головой.
Руазий. Латусская дорога. Весна 299г от разделения Лиории. Агния.
- Госпожа желает заказать что-нибудь еще? Возможно Вас заинтересуют наша выпечка или сладости? - поинтересовалась молоденькая подавальщица у женщины, лицо которой надежно скрывал капюшон дорожного плаща.
- Нет, спасибо, - раздраженно ответила Агния, вот уже полчаса как углубленная в мучительные размышления.
Однако, несмотря на свои юные годы, подавальщица была не промах и научена опытом общения с посетителями, желающими просидеть весь вечер за одной плошкой похлебки и собственными мыслями.
'Нет уж, хочешь занимать столик в трактире, плати и на чаевые не скупись', - отметив, что гостья явно не желает привлекать к себе внимание и опасливо поглядывает на сидящих в другом конце трактира королевских стражников, подавальщица сделала собственные выводы и приступила к атаке.