- Мама... ты... - мальчишка открыл глаза, и улыбка озарила его веснушчатое лицо.
Женщина поцеловала сына в лоб.
- И какая книга поразила твое воображение на этот раз? - ласково спросила она.
Юноша потянулся и сел на кровати, приглаживая руками непослушные волосы, произнес вдохновенно:
- Жизнеописание известного лиорийского врачевателя Праксагория.
Женщина всплеснула руками и засмеялась:
- Какой же ты у меня умный растешь и любознательный, Аркадий, но иногда можно подумать и о девушках, тебе недавно исполнилось семнадцать. В этом возрасте мы с твоим папой признались друг другу в чувствах.
Юноша смущенно опустил глаза и, соскочив с кровати в одних просторных хлопковых штанах, подошел к висящему на стене огромному зеркалу. Придирчиво рассматривая свое покрытое конопушками лицо, спросил:
- Мам, и как у вас с папой таких красивых и темноволосых родился такой рыжий и несуразный я?
Женщина подошла к зеркалу, обняла сына за плечи, улыбнулась:
- Аркадий, ты очень красивый юноша, посмотри какие у тебя синие глаза, совсем как мои, а идеальная форма носа это у тебя от папы.
Она слегка коснулась пальцем кончика носа сына и поцеловала его в макушку.
- А огненные волосы так это же от прадедушки Гарри, помнишь его?
Юноша довольно кивнул, вспоминая улыбчивого старика-целителя, которого они навещали прошлым летом.
- И у меня тоже немного веснушек есть, смотри.
Аркадий укоризненно покачал головой, посмотрев на идеально белоснежную кожу матери.
- Но их правда только весной видно - попыталась оправдаться женщина.
Юноша засмеялся и, подхватив маму на руки, горячо поцеловал ее в щеку.
- И какой сильный вырос, весь в отца, - засмеялась женщина, - все отпусти меня, пойду дам распоряжения насчет обеда и проверю успели ли приготовить комнату для нашей гостьи.
Сын послушно отпустил ее и скрылся за дверью в ванную комнату, загремев там медными кувшинами.
- Ты же помнишь, что сегодня у нас гости, Аркадий? - уже от двери прокричала она сыну.
- Да, мам, помню, я спущусь скоро вниз, - донеслось из-за двери.
Улыбнувшись, женщина в коралловом платье, вышла из комнаты сына и спустилась по широкой дубовой лестнице в столовую.
17.
Остаток пути мы проехали без происшествий не сворачивая с дороги. Кассий, видимо, опасался повторных нападений. Я чувствовала, как он насторожен и собран.
Чем ближе мы подъезжали к столице, тем более оживленно становилось на тракте. Чаще всего встречались телеги со спешащими по своим делам крестьянами. Но были и идущие в обе стороны тяжелогруженые купеческие обозы в сопровождении суровых наемников, грозно бряцавших оружием, почтовые кареты с серьезной охраной. Несколько раз мимо нас, взметая пыль столбом, проносился усталый княжеский курьер. Разъезд конной стражи мерной рысью проскакал нам навстречу всего однажды, и я поежилась под внимательными взглядами воинов. Кассий же, остановив отряд каким-то странным жестом, подъехал к хмурому капитану и несколько минут говорил с ним, после чего мы двинулись дальше.
Я же, переживая неудачное объяснение с бардом, чувствовала себя глупо. Хорошо еще, что он, похоже, не придал значения моим неловким признаниям и вел себя, как ни в чем, ни бывало. Как будто я и не открывала ему свое сердце. А с другой стороны, это было немного обидно. Я, как обычно, металась в противоречивых чувствах.
К вечеру третьего дня мы с Кассием наконец-то прибыли в Вейст. Я чувствовала себя уставшей и разбитой не только физически, внутреннее мое состояние тоже оставляло желать лучшего. Несмотря на мои ежедневные тренировки в Чернолесьи, долгая дорога далась мне нелегко.
Столица Эдельвии предстала передо мной в золотых лучах вечернего солнца. Огромная и пестрая, она раскинулась широко, далеко вырвавшись своими кварталами за крепостную стену. Рижен, совсем недавно показавшийся мне огромным, не шел ни в какое сравнение с этим великолепием.
Людской поток, стремящийся в Вейст, стал нескончаемым - путники, спешащие обрести ночлег, купеческие обозы, почтовые курьеры, потеснивший нас на обочину отряд вооруженных воинов, сопровождающий золоченую карету. А из города тянулись вереницы крестьянских телег, торопливо возвращающихся по окрестным деревням после торгового дня. Мы миновали городские кварталы за крепостной стеной и присоединились к желающим попасть в столицу.