Ее бледное лицо напряглось, губы слегка задрожали, взгляд прожигал собеседника насквозь. В длинном черном бархатном платье она еще больше походила на рассерженную, выгнувшую спину, кошку. От такого напора Виллем мигом сник и почувствовал себя настоящим глупцом, ведь обидеть Агнию он совсем не хотел.
- Ладно, прости, я погорячился, наверное... - чародей виновато опустил глаза, нервно начал теребить золотую запонку на рукаве белоснежной рубашки. Агния тут же смягчилась, огонь в зеленых глазах погас, она игриво улыбнулась:
- Неужели ревнуешь?
- Нет, - серьезно посмотрел на красавицу Виллем, - просто не могу видеть, как сильная умная женщина так унижает себя, прости...
- Ты не прав, Виллем, то, что женщина порой прикидывается глупышкой, вовсе не означает унижения, ведь очень часто это всего лишь хитрость, с помощью которой она достигает цели. Если хочешь знать, эта наша женская тактика в войне с мужским полом, - объяснила она чародею, снисходительно улыбаясь. - Ведь что у меня есть, Виллем, только подумай. Да, я не человек, я дух - посланница моего Темного Господина. Да, через это тело он может творить определенные вещи в этом мире, как например твою инициацию. Но сама по себе я ничего не могу - я ни чародей, ни предсказатель, ни целитель, я просто женщина, не обладающая никакими способностями, кроме собственного обаяния.
От удивления чародей не находил слов и молча смотрел на спутницу широко открытыми глазами. Наконец спросил:
- Как? Так ты сама не обладаешь силой?
- Нет, Виллем, я могу переходить из мира моего Господина в этот мир, потому что я дух, потому что была человеком. Но все остальное - лишь то, что я умела, будучи женщиной, когда-то очень давно...
- Но почему Темный Господин не отправил в наш мир кого-то, более подходящего из своих слуг, зачем подвергать опасности обычную женщину, не обладающую силой?
- В том-то и дело, Виллем. Мир моего Господина и этот мир отделены друг от друга прочными дверями, через которые никто не может ни пройти туда, ни выйти оттуда. Только неприкаянные души, которые когда-то были самыми обычными людьми, вроде меня, могут перемещаться между мирами, так как нам не нужны двери, мы бесплотны, - Агния, присев на камень, печально смотрела вдаль, туда, где лазоревая линия моря сливалась с голубой линией неба. Чародею даже показалось, что на бледной щеке девушки сверкнула слеза, хотя, быть может, это были всего лишь соленые брызги моря.
Виллем присел рядом, обнял ее за плечи. Он понимал, что сейчас ничего не нужно говорить, у каждого есть свои воспоминания - порой они ранят, порой согревают, но их опасно тревожить. Он просто был рядом, просто молчал. Она ощущала тепло его рук, чувствовала совсем рядом его тихое дыхание, и была благодарна за то, что он все понимает.
Обратно в поместье возвращались также молча. Не замечая печального взгляда барона, Агния сразу поднялась в свою комнату и щелкнула запором двери. А вечером прекрасная дама, сославшись на приступ мигрени, не спустилась к ужину. Вынудив тем самым двух мужчин, совершенно разных сословий и интересов, в течение часа мучительно искать темы для светской беседы, вяло ковыряя приборами творения повара, и время от времени натянуто улыбаться. Бесконечно длинный вечер наконец-то закончился, барон пожелал Виллему спокойной ночи и поднялся в спальню. Чародей же, еще немного подышав воздухом на террасе, тоже решил идти отдыхать.
Ночь накрыла поместье черным покрывалом с россыпью серебряных звезд, затихли шорохи и звуки. Виллем уже почти окунулся в сон, как услышал, что кто-то, с едва слышным скрипом приоткрыл дверь, и легко, на цыпочках пересек комнату, нырнув к нему под теплое одеяло. Агния прижалась к нему, нежно обняла и, коснувшись губами плеча, почти сразу задремала. А Виллем еще долго не мог заснуть, размышляя над ее словами, так внезапно вырвавшимися из уст на пустынном берегу моря.
Ему опять снился сон, вновь посетили чародея навязчивые воспоминания юности. Виллем хорошо помнил тот день, когда в дворцовом парке у озера наставник давал своим подопечным урок по призыву существа из водной стихии. После нескольких неудачных попыток, все, мокрые от брызг, юные чародеи наконец-то потихоньку справлялись с задачей. У красавицы Ежелии получилась прозрачная искрящаяся на солнце бабочка, которая покружив над озером, рассыпалась брызгами под восхищенные взгляды присутствующих. Еще несколько бабочек и птичек закружились в воздухе. Но центром внимания стал кудрявый прозрачный барашек Эддия. Девочки пытались погладить животное, мальчишки безуспешно сотворить что-либо подобное, наставник улыбался и одобрительно кивал головой. А Ежелия, так та вообще смотрела на Эддия, восторженно распахнув синие глаза. Виллем твердо решил, что сейчас он сделает нечто более грандиозное, чем этот выскочка Эддий. Чем привлечет внимание девушки.