Вытерев слезы, Жардиния внимательно посмотрела на старца. Кажется, он был абсолютно серьезен, как бы странно не выглядела эта встреча и их разговор.
- Так что скажешь, юная леди?
- Хочу... - прошептала девушка, и глаза ее сверкнули ожиданием.
- Ну, вот и хорошо, дитя. У тебя есть задатки, твоя настоящая родня обладает способностями к чародейству, и ты сможешь. А дальнейшее будет зависеть только от тебя самой. А теперь ступай домой, будь умной девочкой и никому не рассказывай о нашей встрече. Придет время, и мы встретимся с тобой вновь.
Жардиния была как в тумане от произошедшего. Еще раз поклонилась почтительно приесту на прощание, и, развернувшись, пошла в сторону дома. Когда через несколько шагов она обернулась, старца уже не было - он словно растворился в воздухе, хотя, впрочем, решила девушка, наверное, так оно и было.
Эдельвия. Поместье Орта. Осень 298г от разделения Лиории. Виллем.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Агния и Виллем поселились у гостеприимного барона Орта. Жизнь вошла в привычное русло, утром завтракали втроем под веселый щебет Агнии, потом барон отправлялся в оранжерею, возился в саду c любимыми цветами, иногда уезжал до соседнего поместья по делам, Агния и Виллем тем временем уходили дальше по морскому берегу, где чародей мог свободно практиковаться в использовании силы. С каждым разом получалось все лучше и лучше, он научился брать жизненную энергию не только у деревьев и растений, но и у животных, водившихся в округе. Что происходило с бедными зверушками после таких вот занятий, чародей даже не видел, так как расстояние, с которого он мог взять энергию, тоже увеличивалось с каждым разом. Агния сожалела лишь об одном - что для использования существа в таких вот целях, оно обязательно должно было быть ущербным - либо подверженным болезни, либо раненым. Над здоровыми и сильными чародей не имел власти. Но, думалось девушке, когда настанет момент использования жизненной энергии людей, все станет гораздо проще, ведь чистых душой и телом намного меньше, чем людей порочных, а значит и границ у Виллема практически не будет.
Обедали обычно Агния с Виллемом вдвоем, так как барон уезжал по делам. Иногда у поместья появлялись торговцы с городскими товарами, в основном тканями и милыми женскими безделушками, которые девушка скупала в огромных количествах, пользуясь щедростью Орта, влюбленного в красавицу без памяти. После ужина брюнетка навещала Жельксия в его спальне, а когда барон засыпал с блаженной улыбкой, на цыпочках пробиралась в спальню чародея и погружалась в сладкий сон в его крепких объятиях. И все трое чувствовали себя вполне довольными жизнью, пока в один дождливый вечер в дверь не постучали, и на пороге поместья не появился высокий худой старик с длинными спутавшимися седыми волосами и такой же длинной седой бородой.
Истрепанный балахон старца был мокрым от дождя, цепкий взгляд черных глаз излучал что-то необъяснимо страшное, от чего у вышедшего навстречу гостю добродушного барона, побежали по коже мурашки.
- Господин барон, я бы хотел увидеться с леди Агнией, которая, насколько мне стало известно, гостит у Вас в настоящее время. Я ее бывший наставник - приест Еугений из Руазия, - сухо сказал старец и, не дожидаясь приглашения, прошел к большому камину в гостиной, оставляя мокрые следы на роскошном башангском ковре. Барон засуетился, махнул горничной рукой, чтоб та приготовила комнату и одежду для нежданного гостя.
- Сейчас, господин приест, мои слуги приготовят вам комнату и сухую одежду, и леди Агнию позовут.
Девушка же уже сбегала по мраморной лестнице, цокая каблучками, на ходу поправляя шнуровку на домашнем платье. Вид у нее был испуганный и удивленный, однако, стараясь не показать своего смятения, она заулыбалась и, поклонившись, поцеловала милостиво протяную худую старческую руку.
- Приест Еугений, чем обязана я Вашему визиту?
- Дочь моя, меня привели к тебе серьезные обстоятельства, но о них нам лучше будет поговорить наедине после ужина, любезно предложенного господином бароном.
- Да, конечно, я понимаю,- Агния кивнула.
Ужинали молча, девушка была мрачнее тучи, старец прожигал присутствующих недобрым взглядом, и все старались поглощать пищу, не поднимая глаз от тарелок.
Виллем ощущал нечто похожее на надвигающуюся грозу, когда еще не слышишь грома, и молнии не освещают небо, но сам воздух наполнен предчувствием. Добряк Орт наконец-то, не выдержав тишины, постарался завести разговор: