Виллем возмутился:
- Леди Амалия, но почему Вы не сказали правду отцу об этом негодяе Линнее? Он бы смыл с Вас пятно позора кровью этого подлеца!
- Лорд Виллемий, именно потому и не сказала, ведь я все же любила Хербарта, я носила его сына, и не желала его смерти. Отец был вне себя от гнева, но я была непреклонна, сказала, что не избавлюсь от ребенка. Тогда отец сказал, что если даже малютка родится, оставить его у себя я не смогу, но такой вариант меня устраивал больше, чем убить еще не родившееся дитя. Чтоб избежать позора и сплетен, отец решил отправить меня жить до рождения ребенка к своему другу Линнею, который сначала сопротивлялся, но под напором отца сдался и обещал сохранить тайну. Я же, все еще влюбленная в Хербарта, увидела в его согласии принять меня доказательство его любви и раскаяние.
Виллем лишь грустно покачал головой.
- Да, лорд Виллемий, сейчас-то я понимаю, что не было в этом любви. Но тогда, я, окрыленная, приехала в поместье Линнея, и с удовольствием осознала, что, как в мечтах, поселилась в белоснежном доме у озера. Познакомилась я и с женой Хербарта - леди Диалией, женщиной умной, приятной во всех отношениях и безгранично доброй. Я подружилась с Диалией, которая была старше меня на десять лет. Конечно, я не могла сказать ей правды, и было очень стыдно, когда она жалела меня, бедную девушку, соблазненную духом озера. Ах, если б она только знала, как и сама она обманута Хербартом. Лорду Линнею наша дружба совсем не нравилась, он почти не появлялся в поместье, а когда появлялся, то был мрачен. Рождение малютки близилось, и я, понимая, что ребенка у меня все равно отберут, попросила бездетную Диалию взять моего сыночка себе и любить, как родного. Добрая Диалия, со слезами на глазах, согласилась и даже пообещала, что я смогу видеть сына в любое время, когда только захочу. Мы даже придумали подкладывать Диалии под платье подушечку, что она и делала, чтоб все вокруг поверили в ее беременность. Весной мне исполнилось восемнадцать, когда на свет появился мой мальчик, мой Андрий, необыкновенно похожий на меня, белокурый и голубоглазый. Я передала ребенка на руки Диалии, и, сев в экипаж, отправился обратно в поместье к отцу, - Амалия замолчала, по ее бледным щекам покатились слезы, и вот уже худенькая баронесса рыдала, всхлипывая время от времени.
Виллемий пытался успокоить девушку, встал на колени перед ее креслом, прижал к себе худенькое вздрагивающее тело.
- Амаличка, ну не плачьте, не терзайте же Вы себя так, - успокаивал он баронессу.
Когда девушка перестала плакать и вытерла слезы, а Виллем снова сел в кресло напротив, Амалия продолжила:
- Дома в поместье все было как прежде, всем сказали, что я гостила у Линнеев, составляла компанию скучающей леди Диалии. Даже Мадлен поверила в это и не задавала лишних вопросов. Я же жила лишь надеждой на поездку в поместье Линнеев и встречу с сыном Андрием. Ездить часто не позволяли приличия, но раз в месяц я навещала сына, видела, как он растет, как начинает ползать, ходить, называет мамой Диалию. После таких поездок, дома в поместье я металась как птица, у которой отняли птенца, впадала в истерики. Отец грозился запретить мне эти поездки, опасаясь за мое здоровье. Так прошло два года терзаний и мучений, и все-таки редкие встречи с сыном давали мне надежду, заставляли жить. Но случилось страшное - леди Диалия неожиданно заболела и умерла, а Хербарт достаточно резко объяснил мне, что не желает моих посещений, поскольку именно я сломала его тихую семейную жизнь. Он пригрозил мне, что если его люди заметят меня даже вблизи поместья, он не будет воспитывать сына, а отдаст его в приют, так что я даже не узнаю, где ребенок, и жив ли он вообще. В страхе, я даже не пыталась больше увидеть Андрия. Мне оставалось лишь довольствоваться слухами, о прекрасном малыше, подрастающем у Линнея. Тогда-то болезнь и разбила мое еще молодое, но уже такое истерзанное внутри тело. И я знаю, лорд Виллемий, что мне не помочь, потому что я сама не хочу излечения, моя жизнь закончилась в тот миг, когда я отдала своего сына, - Амалия снова хотела заплакать, но Виллем вовремя положил руку ей на плечо, вливая живительную силу.
Баронесса улыбнулась печально:
- Спасибо Вам, лорд Виллем. Вы - единственный человек, который знает всю правду теперь. Прошу Вас сохранить эту тайну. И если когда-нибудь случайно судьба столкнет Вас с моим сыном, отдайте ему вот это, - Амалия сняла с шеи золотой медальон на цепочке и вложила в ладонь чародея, - и расскажите Андрию о его настоящей матери.