Чародей грустно опустил голову.
- Ну, ну, не печалься, мой друг, - стараясь улыбнуться, похлопал его по руке барон, - и ты не знал, что все это лишь часть древнего соглашения. Но оно работает, как видишь. Я помог, темные силы спасли мою жизнь. Только вот какой ценой спасли, и хотел ли я этого спасения...
Барон замолчал, обхватил голову руками, по щеке пробежала слеза:
- Амаличка, бедная моя племянница, ведь мой брат не столько на лечение ее отправил ко мне, а в надежде укрыть от проклятия. А вышло что на смерть ее, прямой дорогой...
Виллем растерянно смотрел на барона потрясенный услышанным, чувствуя, как к горлу подступает ком.
- Я не знал, Жельксий, ничего не знал... поверь...
- Я верю тебе, Виллемий, - внимательно посмотрел в глаза чародея барон, - ты с ними, но в тебе еще не умерло все человеческое, ты еще способен чувствовать, способен любить, способен быть другом... скажи мне, чародей, а Агния она ведь не человек?
Виллем кивнул. Жельксий улыбнулся грустно:
- Да, теперь я могу понять моих предков, перед такими соблазнительными посланницами трудно устоять, хотя... есть у меня предчувствие, что это даже не разные женщины, а одно и то же лицо. Но даже если и не так, Виллем, то суть у них у всех одна - они, в отличие от тебя, давно не люди, они не способны на искренние чувства, в них умерло все, вместе с их плотью. И даже если ростки любви по какой-то случайности взойдут, они безжалостно затопчут их своими хорошенькими ножками ради долга перед орденом.
Виллем отвел глаза.
- Да, мой друг, и Агния она такая же, я бы сам не поверил раньше, но увы, это так, бойся ее, Виллемий.
Чародей выпил залпом еще чарку коньяка и подошел к окну.
- Думаешь мне лучше покинуть твой дом, Жельксий?
Барон виновато развел руками:
- Ты не подумай, я не гоню тебя. Но сюда едет отец Амалии, он знает о проклятии. Прислуга видела в кого превратилась юная баронесса, Мадлен тоже все видела, пока все молчат, но кто знает, как оно повернется. А брату только скажи, что тут замешаны чары, он же камня на камне не оставит. Виллемий, не хочу больше смертей, пойми...
- Понимаю, Жельксий, и не виню. И благодарю, что называешь другом после всего, что произошло. Я уеду сегодня же утром, хочу попрощаться с Мадлен.
- Бедная девочка, она вся извелась, мечется между чувствами к Амалии и к тебе, - барон покачал головой, - все понимает, а объяснить не может или не хочет верить.
Жельксий Орт встал и, покашливая, вышел из библиотеки. Виллем, молча продолжил смотреть в окно, не обернувшись даже на скрип закрывающейся за бароном двери.
Рано утром от дома барона отъехал всадник на черном коне. Довольно быстро он скрылся из виду, оставляя за собой клубы дорожной пыли. А с террасы его провожали взглядами толстоватый мужчина в бархатном камзоле и русоволосая заплаканная девушка в цветастой юбке. Мужчина пробормотал что-то себе под нос, и если бы стоящая рядом девушка не всхлипывала слишком громко, она могла бы разобрать его слова:
- Я обманул тебя, Виллем, выбор есть всегда. Он был у нас, он есть у тебя. Но понять это ты должен сам...
Руазий. Истен. Февраль 299 г от разделения Лиории. Агния.
Агния нервно ходила взад и вперед по кабинету, Еугений расположился за письменным столом. Его руки были сцеплены в замок, взгляд устремлен на крышку стола, а голова нервно покачивалась в такт шагов дочери.
- Ты не понимаешь, Еугений, я должна ехать. Это важно. Он звал меня в декабре, я обещала. Еугений, он ждал меня, но сейчас его нет в поместье Орта, я чувствую это. Впрочем, ты и сам знаешь, что он покинул владения старика Жельксия.