- Наверное, это потому, что я заболела, - сжавшись в комочек, я закуталась в теплый плащ Кассия, но все равно никак не могла согреться, - Скажи, все что случилось в моей жизни после отъезда Видия на ярмарку, правда было? И наше путешествие...и школа... и твой отъезд... это какой-то слишком явный сон. Мне сначала показалось, что я не уезжала из Чернолесья, а все случившееся мне просто привиделось в бреду. Хотя... все это слишком сложно для бреда.
- Я не могу тебе помочь во сне, - Касс придвинул другое бревно к огню и, взяв меня, завернутую в плащ, на руки, присел поближе к костру, согревая, - но совершенно определенно мы уехали из Чернолесья и ты в Вейсте. И лекарей вокруг тебя должно быть достаточно. Но я скоро приеду.
- Да, последнее, что я помню, это леди Ежелию, которая поила меня отваром, - я блаженствовала в руках любимого мною мужчины, не пытаясь выпутаться из его объятий. Зачем, если это всего лишь сон? А в моих грезах я могу видеть все, что пожелаю, не правда ли? Все равно никто не узнает. И никогда не узнает ОН, что я тут себе напридумывала... как хорошо. Можно позволить себе все, чего не решаешься сделать наяву. - Зачем тогда ты согреваешь меня, если не можешь помочь?
Бредовость ситуации, в которой я обсуждала свои видения с плодом своей фантазии, на данный момент меня не волновала. Мне вдруг стало хорошо и спокойно. Сон или явь, но он тут и, значит, все будет хорошо.
- Ну, это еще не повод замерзать, - усмехнулся он, и сердце мое замерло - я так любила его таким, и так давно не видела этой усмешки. Мы будто правда вернулись назад в прошлое. - Рассказывай, что случилось, пока меня не было в Вейсте.
И я, уткнувшись ему в теплое плечо, стала рассказывать все, что пережила за эти два месяца, все, о чем думала стоя на стене и глядя на Ристор. Мне хотелось открыть ему все мои мысли и чувства. А он слушал внимательно и участливо, иногда наклоняясь к костру и подбрасывая туда сучья. И такого спокойствия, как в этом чудном сне я не испытывала наверное никогда. Самое странное, что я умудрилась заснуть у него на руках на полуслове. И проснуться уже дома в своей комнате, глядя на дремлющую в кресле у моей кровати служанку, которая тут же открыла глаза и начала поить меня какими-то отварами, а потом пришла леди Ежелия. Но ощущение счастья, оставшееся после этой ночи, согревало меня еще долго. Кризис миновал, я пошла на поправку, а через неделю все стали готовиться к главному Зимнему балу Самой Длинной Ночи в году.
Не знаю о каком чуде я думала, но почему-то все-таки надеялась, что Кассий приедет к этому балу и ждала, но ни накануне, ни с утра назначенного дня, он так и не приехал.
Декабрь 315 г от разделения Лиории. Дорога между Коэнрием и Маростой. Кассий.
Ветер бросал в лицо ледяную крупу, пытался сорвать с путников плащи, задувал под куртки, словно стараясь забраться за шиворот, выстудить последний оплот тепла и накидать туда побольше снега. Делегация эдельвийского княжества во главе с посланником возвращалась на родину. Север материка, как обычно, не баловал теплом. Но Кассий любил северные страны за то, что зима тут была зимой, а не слякотным непонятным временем года, когда ранние сумерки и серые рассветы тонули в мелких непрерывных дождях. Вырос он в Халане, стране, расположенной еще дальше на север, чем Коэнрий и Мароста, так что снег не был ему в диковину, как некоторым из его спутников. Тей кутался в теплый плащ, безуспешно пытаясь согреться, и ворчал с самого начала метели. Снег начался внезапно и моментально укрыл белым покрывалом дорогу и поля, которые проезжал их маленький отряд. Вот-вот должна уже показаться небольшая деревенька, в которой мужчины планировали устроиться на ночлег.
Если не брать в расчет снедающие барда личные тревоги, то итогами поездки он мог быть доволен. Договор с Коэнрием приобрел четкие очертания и наконец-то подписан ко всеобщему удовлетворению. Осталось только дождаться следующего лета, чтобы после отцовской свадьбы все вступило в силу. Небо свидетель - сколько крови у него выпил этот договор, и только Богине известно, сколько еще выпьет эта свадьба! У него иногда возникала мысль, что сама судьба ополчилась на князя Густавия - похоронить трех жен, но так и не получить прямого наследника трона... поневоле задумаешься о злом роке. Или о зловещем умысле. И если с первым сложно было что-то сделать, то последний как раз и был в Кассиевом ведении.
Предстоящую свадьбу распланировали до мелочей, о большинстве из которых предстояло позаботиться именно ему. Ближайшие несколько месяцев следующего года были расписаны. Можно не давать крюк, возвращаясь в Эдельвию, а отпустить с докладом Густавию своих спутников. Самому же, взяв только Теольдия, отправиться сразу на Восток в Арамаю и, на обратном пути в Башанг. Таким образом, к весне они спокойно успевают вернуться домой, чтобы передохнуть после путешествия и отправиться встречать будущую княгиню со свитой. Кассий, наверное, так бы и сделал, но... душа его рвалась в Вейст. Впервые в жизни, выполняя поставленную задачу, он думал о том, что оставил дома. Снова и снова прокручивал последний разговор с Лесей и понимал, что должен ее увидеть. Нельзя было уезжать так, без определенности, не зная, о чем она думает, что именно вбила себе в голову после его отповеди. Он должен приехать в столицу сейчас, а не через полгода. Должен знать, что с ней все в порядке, что она спокойна и счастлива. Просто посмотреть как она там. Иначе не будет ему покоя.