- Это разные вещи, - Керст не терял надежды отговорить барда. - Подумай, а вдруг ничего не выйдет? Это сложные чары. Даже если все условия соблюдены, они не всегда срабатывают. Ты только зря выложишься, и я волнуюсь...
- А почему они должны не сработать? - прервал Кассий друга. - Я Бард. Она... тот человек тоже обладает силой. Я достаточно хорошо и давно знаю ее... этого чародея, чтоб найти во снах. Все необходимые ингредиенты у меня есть. В конце концов, я уже проводил этот ритуал и умею управлять собой. Я конечно не лорд Акаций, но и моих скромных сил должно хватить. И, наконец, главное - мне нужно определиться с дальнейшими нашими планами. Либо мы едем в Вейст, и я лично передаю бумаги по Коэнрию и Маросте отцу, либо в Арамаю, не заезжая домой.
- Но сведения по Маросте важны. Верительные грамоты...
- Точно так же может передать капитан, сопровождающий нас, - Касс устало присел и облокотился на стол с расставленными флаконами. - Мне надо подумать и решить, как дальше быть. Не иду ли я на поводу у своих желаний, и так ли уж необходимо ехать домой, как мне хочется.
- Ты бард, твоя интуиция редко тебя подводит...
- Сейчас я не знаю, на что решиться, так что иди на свое свидание и не мешай мне.
Немного постояв у выхода, и глядя на сосредоточенно перебирающего зелья Кассия, Теольдий, отодвинув сомнения, решительно вышел за дверь.
Сознание Кассия удалялось все дальше и дальше от засыпанного снегом трактира, где он остановился на ночь. Путеводной нитью для него служил старый Лесин амулет, подаренный им при встрече. Она все-таки его не сняла, и осознание этого не могло не радовать барда. Вот только состояние обычно спокойного артефакта вызывало у него опасения. Еще днем, когда Кассий по привычке проверил свой медальон, связанный с амулетом девушки, все было, как обычно и не внушало тревоги. Сейчас же он показывал, что с ней происходит что-то не то. И это стало последним доводом для проведения ритуала.
Ввести себя в состояние 'не сна' и последовать тропами снов, перебирая чужие видения в попытке найти нужное, было делом не совсем обычным, но не сложным и знакомым. Пусть и нечасто, но бард уже практиковал этот обряд. Умение бардов - читать чужие души, облегчало это действие.
Сосредоточенно и не спеша он следовал за соединяющие их с Лесей амулеты нитью и, увидев себя, выходящим из леса на заснеженную поляну, понял, что достиг своей цели. Да, это не могло быть ничем другим, только сном его подопечной. Он сразу же узнал это место. Алтарь Богини лежал у обрыва, так же, как и наяву шумел лес, и он увидел девушку на том же месте, как и в первый раз. Только ступени не уходили в небо, и Светлой Девы не было на лестнице. Леся оглянулась на него, и такое счастье отразилось на ее лице, что у воина защемило сердце. Не раздумывая ни минуты, она бросилась к нему на шею, кашляя и радостно вопрошая его, откуда он взялся.
Девушка плохо выглядела - ее явно бил озноб. Опытному глазу чародея это говорило о том, что она не здорова и в реальности. Он только надеялся на то, что она не одна и Ежелия проследит за этим. Закутав в свой плащ, он усадил подопечную на поваленное дерево и занялся разведением огня. Этот костер не мог согреть ее наяву, но пусть хоть тут Лесе станет чуть комфортнее.
Она рассказывала о своей жизни в Вейсте без него, а Кассий держа ее на руках, так и не смог объяснить ей, что это не простой сон. Не посмел. Побоялся, что она сразу вспомнит об их ссоре, о том, что стоит между ними. А так легко было поддаться чарам сна, поверить в то, что хоть тут им возможно забыть обо всем, что их разделяет. Она не заметила, как заснула у него на руках, согревшись, а он все бездумно сидел у огня, держа драгоценный груз, пока ее сон не растаял окончательно, и его не выкинуло в реальность трактира, откуда началось ночное путешествие.
Да, Касс принял решение - ему нужно было убедиться, что с девушкой все в порядке. Он едет в Вейст.
Декабрь 315 г от разделения Лиории. Башанг. Картергский дворец халифа. Стасия.
В рокот барабанов и пение флейты ненавязчиво вплетался нежный звон колокольчиков на щиколотках, запястьях и канве накидки танцовщицы. Хрупкая женская фигурка, немыслимо изгибаясь и навевая мысли об отсутствии в теле костей, кружила по комнате в чарующем танце. Казалось, что вся она живет только этим движением и этими звуками, что стоит только музыке смолкнуть, как она растает и растворится в сумраке зала. Уже столько лет обладая этим пленительным образцом женского очарования, Арусанг-бай все еще удивлялся тому контрасту, который являла собой эта женщина. Обжигая страстью и чувством в танце, она оставалась холодной и отстраненной, стоило музыке замолкнуть. Сейчас, глядя на своих гостей, вожделеющих его наложницу, извивающуюся в танце, мечтающих провести хотя бы ночь в ее объятиях, халиф мрачно усмехался в бороду. Он-то знал, что всю страсть и огонь Зерейт способна выразить только в танце, а на ложе эта холодная северянка оставалась всего лишь куклой. Да, послушной, но отстраненной и неживой.