- Вот тут ты ошибаешься, милая, - леди Ежелия тонко улыбнулась. - Ты что, забыла, кем был твой приемный отец?
- Почему же забыла? Я прекрасно помню Учителя и горжусь им. Он был одним из самых сильных и уважаемых чародеев, - и как целительнице могло только прийти в голову, что я могу забыть того, кто заменил мне семью! - И какое Видий отношение имеет к приемам и балам? Нет, он, конечно, хотел, чтоб я уделяла внимание развлечениям...
- Не то думаешь, Леся и не о том, - леди, Лаэзир оборвала мою путаную мысль. - Помимо чародейства. Кем еще был твой Учитель?
- Отшельником... Хранителем Черной Рощи. Много работал на благо княжества. Но какое...
- Помимо чародейства, бестолочь! - досаду на недогадливую меня, казалось бы, можно было ощутить физически. - Графом он был! Графом Линдера. А ты, Леся, его наследница. Значит, как раз теперь самая, что ни на есть настоящая графиня. А еще это подразумевает, что тебе нужны наряды и украшения. И на приемах с балами ты совсем не чужая. И обязана соответствовать статусу.
Я онемела. И, правда, ведь Видия называли графом Линдера. Просто мне в голову не приходило, что это как-то может касаться меня. Особенно теперь, когда его не стало.
- Неужели, правда? - личико Лидии озарилось радостью. - Это так неожиданно и прекрасно! Я научу тебя быть светской дамой, раз ты не умеешь, хочешь?
'Богиня', - мысленно простонала, я. Жила же я спокойно семнадцать лет без этого дурацкого липового титула, и вот нежданно-негаданно вдруг оказалась обязана чему-то там соответствовать.
- И не делай такое кислое лицо, Леся, - Ежелия отложила листки с моделями нарядов, что просматривала во время разговора, и проницательно глянула на меня. - Ты же страдала от отсутствия семьи и корней. Мечтала стать частью чего-то большого. Вот и стала. Теперь изволь играть по правилам.
- Но Учитель не жил светской жизнью и я не помню, чтоб очень печалился по поводу несоответствия своему статусу!
- Леся, ты не понимаешь, - целительница теперь взялась внимательно разглядывать образцы тканей, - Видий заработал право жить так, как ему хочется, без оглядки на мнение света. Ты же в самом начале своей жизни, и будущее твое зависит от окружающих тебя людей. Ты еще только делаешь себе имя и репутацию. Пока ты учишься, твои дела ведет Силений по просьбе лорда-Хранителя. Наша же с тобой задача найти тебе за оставшееся время учебы выгодную партию. Ну, или выгодное и интересное занятие после окончания Школы. А для этого необходимо быть на виду.
От такого заявления я совершенно потеряла дар речи. Вот чего мне еще не хватало, так это светской жизни! И замужество меня пугало. Я не думала так далеко. Конечно, графиня это не безродная сиротка, но статус аристократки ничего не изменит в глазах моего избранника и не заставит его посмотреть на меня иначе, чем на друга. А другие кавалеры меня не интересовали. Значит все эти ухищрения с балами и приемами совершенно бессмысленная трата времени. Разве что Лидию порадовать. А подруга пришла в восторг. Она с удвоенным энтузиазмом стала перебирать эскизы, ткани, ленты и кружева. Помощницы мадам Вестрель наконец-то закончили снимать мерки и, оставив мое обессиленное тело в покое, удалились, жаркие же обсуждения фасонов и деталей будущих туалетов разгорелись с новой силой. Моего мнения, как бы, уже никто не спрашивал.
Переварив открывшиеся мне откровения о моем статусе, я спохватилась и все-таки поспешила присоединиться к дамам - нужно же было контролировать процесс, раз уж ограничить его я не могла. А то нарядят как принцессу, украсив всеми возможными оборками и рюшами. Мне все-таки хотелось хоть немного соответствовать своим собственным представлениям о красоте. Хотя, надо признаться, где-то в глубине души, мне это, самую капельку, нравилось. Ну а что, увильнуть то все равно шансов не было. И я все-таки решила получить удовольствие от процесса. Хоть чуть-чуть.
Через несколько часов, когда мадам Вестрель удовлетворенная полученным заказом удалилась вслед за помощницами, а леди Ежелия спустилась вниз распорядиться насчет обеда, мы с Лидией, наконец-то остались одни среди вороха упаковочной бумаги, вскрытых коробок, шляпок, перчаток, шелковых чулок, нижних рубашек, кружевных панталон и прочего дамского барахла. Уставшая Лидия, упавшая поверх покрывала на мою кровать, выглядела удивительно счастливой. Она заставила меня перемерить все, сама покрутилась перед зеркалом в каждой шляпке и теперь лучилась радостью и довольством.
Я убрала с кровати брошенный там веер из белых перьев, и устало присела рядом с подругой, с ужасом глядя на рассыпанные, разложенные и развешанные по всем поверхностям предметы дамского туалета. Теперь все это нужно было куда-то убрать, а я не представляла куда, да и сил после визита модистки глядеть на тряпки уже не было.