- Прекрати, Леся! Ну, ты же разумная девушка, - стражник достал огромный белый платок и стал вытирать мои мокрые щеки. - Милорд приходил в зал, пробыл там несколько минут, видимо, больше времени у него не было. Он государственный человек, доверенное лицо князя, а потом уже сын, брат, муж, друг и кто там еще. Он должен был тебе это сказать.
- Он говорил, - я послушно подставила мокрый нос и глаза под вытиравшую их ткань, и потихоньку начала успокаиваться, - только на словах это одно, а когда вот так...
- Как думаешь, девонька, почему старый дядька Ивий один, без семьи, без детей? Полагаешь, что никто не позарился? - мой утешитель аккуратно сложил платок по сгибу и вручил мне. - Нет, красавица, когда дядька Ивий был молодой, он был...ух. И девки засматривались, и не только засматривались... хм, - стражник внезапно запнулся, видимо вспомнив, что разговаривает не с приятелем, и сконфуженно пригладил седые усы, - в общем, мало кто из вашей женской братии понимает такое дело, как служба. Начинает рыдать или пилить. А мужчина этого не любит.
- Я понимаю... - слезы мои совсем высохли, и я, как зачарованная смотрела на старого воина, пытаясь представить его молодым и лихим.
- Ничего ты пока не понимаешь, но, может быть, и поймешь, - он подмигнул мне, - если постараешься. Баба, она что... окрутила парня и давай выпиливать из него, что ей надо. Скандалы, слезы, а быть женой служивого человека, это тебе не просто любовь крутить. Это работа. И неважно, простой это солдат или генерал. Вот милорд Кассий, например... князь сказал - он поехал. Хочешь или нет, есть какие свои дела или нет их. И никого не волнует, что у тебя здесь, - дядка Ивий прижал кулак к груди. - Может он сильнее тебя переживает. Может, горит все внутри, а хочешь или нет, езжай. Служба.
Он встал с лавки, где мы сидели, и отошел к дубовому столу. Достал кувшин, налил из него в кружку, выпил, налил еще раз и протянул мне. Я осторожно пригубила, а потом благодарно припала к ней. В кружке оказалась вода.
- Вот так-то, девонька. И не стоит эта твоя печаль таких слез. Подруга служивого человека просто так их не льет. Не всякая женщина достойна такой доли. Не всякая ее выдержит.
- Вот и он думает, что я не достойна и не выдержу... - я грустно глянула на Ивия поверх кружки.
- А ты ему докажи, - он усмехнулся в усы. - Будь стойкой и упрямой. Смейся, когда хочется реветь. Не добавляй ему груза на плечи. Милорду и так хватит ноши. Он хороший человек, наш милорд, и достоин самой лучшей женщины. Мужчины они ж упрямые и часто не видят своего счастья. Только прежде сама определись, нужно тебе это или нет. Может, тебе хватит и любого барончика или графенка из бального зала?
- Нет, мне нужен только он, - я отрицательно покачала головой.
- Ничего не говори мне. Не моего ума это дело. Просто подумай и для себя все реши. Хорошо подумай, девочка, потому что, ты хочешь трудной судьбы, не каждой по плечу, - стражник забрал у меня пустую кружку. - Не лучше ли будет найти простого парня и вить из него веревки?
- Нет, я решила. Я докажу ему... - я наконец то огляделась по сторонам и удивилась пустоте караулки.
Обычно сменные стражники отдыхали тут между дежурствами, но сейчас в комнате никого не было.
- А где все? - пустота этой комнаты, в которой постоянно кто-то находился: спал, играл в кости, ужинал, была удивительной.
- Как где? - пожилой стражник насмешливо воззрился на меня, - там же, где и господа. На празднике.
Я молча несколько секунд смотрела на собеседника, пытаясь вспомнить хоть одного стражника в бальном зале, а дядька Ивий, глядя на мое недоуменное лицо, пояснил:
- Ну Леся, сегодня же Самая Длинная Ночь. Весь город отмечает конец года, а князь считает, что стража и прислуга тоже люди, - он отошел к очагу и подкинул поленьев в затухающий огонь. - Для тех, кто не смог уехать к семьям и остался на службе, организован праздник в парке. Сменился - отдыхай, и снова на дежурство, - он выпрямился и снова обернулся ко мне. - Все, девонька, кончай хандрить. Сегодня нужно праздновать и радоваться.
- Но я же не могу в таком виде вернуться на бал! - ужаснулась я, вставая и разглаживая безнадежно помятое платье. - И лицо... мне надо умыться, а то на меня там будут глядеть, как на мармазетку баронессы Сирон.
- На кого?
- Есть такая зверушка. Маленькая и забавная. Ее привезли с Востока, а барон Сирон, купил для своей жены, - разъяснила я. - Баронесса как то приносила ее в дамский салон. Нам с Аркадием леди Ежелия рассказывала. И показала в книге, как она выглядит. На нее сбежалась поглазеть даже вся прислуга, сказала леди Ежелия. Вот и я сейчас, наверное, такое же диво, - уныло закончила я, разглядывая свое мутное отражение в огромном полированном блюде, стоящем на камине.