На следующий день Герман, как и обычно после школы, занимался садом с дедушкой. В несвойственной ему манере, Леонард много шутил и был гораздо общительнее, чем до этого. Сад сиял чистотой и уютом еще ярче, чем до урагана. Все клумбы были ухожены, цветы восстановились от потопа, а сам хозяин, отдохнув от после долгой уборки, излучал спокойствие и некую скрытую форму радости, которую чувствуешь, когда после тяжелого труда, давшего свои плоды, возвращаешься в свое прежнее русло с обычным размеренным темпом, приносящим истинное удовольствие.
День обещал быть быстрым и приятным, но вскоре всеобщее спокойствие и умиротворение было нарушено. Дедушка осматривал кусты роз, когда Герман вышагивал рядом с ним с лейкой и поливал цветы вокруг. Солнце так сильно жарило, что вода порой испарялась, не успев просочиться в землю, насытив корни.
– Ты только глянь! – воскликнул дедушка, указывая на самую большую алую розу. – С листом какая-то напасть, пожух и рассыпался.
– Ого, – настороженно поддержал внук, подходя поближе. Сделав еще пару шагов, он удивился еще больше – в своей лапе дедушка держал тот самый лист королевы и пристально разглядывал его. – Что с ним? – поинтересовался он у дедушки.
– Видимо какие-то вредители, – сказал Леонард, внимательно изучая весь куст под увеличительным стеклом.
– И что делать? – спросил Герман.
– Ясно что – обрезать! – ответил дедушка, отчего роза дернулась и лепестки бутона свернулись от ужаса. – Как бы не пришлось полностью цветок срезать, – спокойно добавил он, направляясь к выходу из оранжереи за ножницами. Пробурчав еще что-то себе под нос, Леонард вышел за дверь. Королева роза побледнела и затряслась от страха.
– Что же мне делать, мохнатый еж? – в ужасе набросилась она на Германа.
– Из меня плохой советник, вы что не помните? – хитро улыбаясь, сказал еж.
– Как ты смеешь перечить королеве! – горделиво вскричала она.
– Пожалуй я пойду, – равнодушно пробурчал ежонок, подбирая уже пустую лейку.
– Что же ты, мохнатик, шуток не понимаешь? – вновь размякла от отчаяния роза.
– У вас грубые шутки, шутить надо чтобы смешно было всем, а не только вам, а мне обидно, – нахмурившись, произнес Герман.
Роза замолчала, не зная, что ответить, на столь точное замечание юного ежа. Казалось она вот-вот заплачет. Поникший бутон уткнулся в листья, стебель слегка подрагивал, даже шипы уже не казались такими острыми.
– А как же твои слова про помощь другим? – тяжело произнесла она. – Неужели ты бросишь меня погибать под острыми кинжалами врага?
– Это мой дедушка, и он хорошо знает, что делает.
– Разве кто-то может знать лучше меня, что делать с моими листьями? Помоги мне мохнатый еж. Сделай что-нибудь.
– Что я могу сделать?
– Не знаю. Тресни его по голове лейкой, когда он зайдет.
– Никого я трескать не собираюсь.
На пороге появился дедушка Леонард. От блеска лезвий ножниц на солнце, королева вновь побледнела и упала в обморок.
– А нельзя не обрезать ей лист? – спросил Герман у дедушки.
– Как это не обрезать, паразиты могут заразить весь куст, – недоумевал от странных вопросов внука Леонард.
– А вдруг это не болезнь никакая и не паразиты, – предположил ежонок.
– А что же еще? – усмехнулся дед.
– Вдруг она поранилась о шипы другой розы.
– Пока они танцевали вальс что ли? – засмеялся еж. – Слушай, Герман ты бы лучше, чем шутить пока воды бы еще набрал, а то уже вся земля пересохла.
Герман тяжело вздохнул и окинул взглядом королеву, тревожно наблюдавшую за ним, скрючив листья, сжав бутон в трубочку до размера стебля и дрожа от каждого шага, направляющегося к ней садовода. Леонард раздвинул ножи огромных ножниц и поднес их к розе. Весь куст задрожал от волнения, от блеска и запаха стали. Дедушка дернулся в попытке свести руки, закончив при этом начатое им дело, но от неожиданного крика внука, резко остановился и уронил ножницы на землю.
– Ты чего разорался?! – возмутился дедушка.
– Не отстригай ей листик, это ее убьет.
– Кто тебе такое сказал? – раздраженно спросил Леонард внука.
– Она, – опустив глаза в пол признался Герман, поняв, что правда единственный возможный путь к спасению королевы.
Морда старого ежа скривилась хуже, чем от лимона, приняв недоумевающий туповатый вид.
– Кто она? – осторожно поинтересовался он.
– Роза, – вздыхая ответил внук.
Не найдя, что сказать, не меняя выражения морды, Леонард, несколько раз открывал и снова закрывал рот, напоминая при этом старую колючую рыбу.