Ой, похоже, она слишком поторопилась, и едва оправившемуся Яромиру было сложно за ней угнаться. Пришлось замедлить шаг.
— Слушай, давно хотела спросить: а почему мы тут выглядим именно так, а не иначе? Ну, в смысле, вот у мамы я засыпала в пижаме, а на дороге сна все равно оказывалась в джинсах и толстовке.
— И как ты умудряешься самых простых вещей не знать?
В голосе дивьего воина Тайке снова почудилась насмешка, но она волевым усилием решила не дуться. В конце концов, то, что им — рожденным в волшебстве — казалось очевидным, для нее все еще оставалось тайной за семью печатями, и это было нормально.
— На самом деле все очень просто: мы выглядим здесь как наше самое привычное отражение в зеркале. Но если ты хоть немного задумаешься, то сможешь менять облик по желанию. Захочешь — и станешь такой, какой себя представляешь или какой всегда мечтала быть. Это тоже одна из любимых ловушек дороги снов.
— И почему же это «ловушка»? — не поняла Тайка.
Яромир пожал плечами.
— Для тебя, видимо, внешность не имеет значения, потому что ты любишь себя такой, какая ты есть. А вот для людей, которые хотят что-то поменять, но не могут, такая возможность становится причиной приходить сюда все чаще и чаще, пока они не захотят остаться навсегда. Дорога снов — очень жадное место.
Тайка почесала в затылке:
— Ну, вообще-то я бы хотела, чтобы у меня было поменьше веснушек. И не такой острый нос…
— Ну, начинается. Нормальный у тебя нос! Не искушай судьбу, дивья царевна. Дорога снов тебя очень внимательно слушает прямо сейчас.
Но размечтавшуюся Тайку было уже не остановить:
— Ой, так это значит, я все-таки могу выдумать себе нарядный сарафан, как у бабушки? Только я зеленый хочу, а не красный. Чтобы такой, типа малахитовый. Как у Хозяйки Медной горы, знаешь?
— Не имел чести быть представленным, — Яромир мотнул головой.
— Ой, да не в этом смысле. Я про нее в детстве сказку читала. Хотя, может, это и не сказка вовсе — всякое бывает на свете!
— Твоя правда, — кивнул дивий воин. — У нас говорят так: чудеса случаются, даже когда в них не веришь. Но если верить, им будет намного проще случиться. Вот ты — веришь. И это правильно…
Он говорил что-то еще, но Тайка уже не особенно прислушивалась: она прикрыла глаза и попыталась в подробностях представить свое улучшенное отражение — почему-то, если вообразить себе старинное зеркало с тяжелой рамой (она такое в музее видела), придумать наряд, достойный царевны, оказалось намного проще. Ей в лицо вдруг дохнул свежий ветер, по ногам полоснула длинная тяжелая юбка, а плечи обняла шелковая ткань — мягкая и прохладная на ощупь.
— Ого! — выдохнул Яромир, и Тайка открыла глаза.
Эх, жаль, рядом не было ни озерца, ни лужицы — ей так хотелось посмотреть, что же вышло. Но и того, что она увидела, было вполне достаточно, чтобы дух захватило от красоты. Ткань платья и впрямь оказалась похожа на срез малахита, рукава переливались всеми оттенками летней листвы, а запястья обвили браслеты с зеленоглазыми змейками. Меч-Кладенец на груди потеплел и превратился в подвеску-полумесяц с многочисленными бубенчиками. Теперь те звенели всякий раз, когда Тайка делала шаг по дороге, вымощенной булыжником. А на ее ногах вместо кроссовок красовались сафьяновые полусапожки — тоже зеленые.
— А это точно не Кощеев знак? — с подозрением спросил Яромир, рассматривая ее украшения.
Добрые вести в худое время (2)
— Ой, ну перестань, это просто красивые браслеты. — Она подняла руку повыше. Над головой расступились тучи, и солнечный луч блеснул на медном чешуйчатом боку. — Или ты теперь, как Лис, любых змей боишься?
— Никого я не боюсь, — обиделся Яромир. — И нечего меня тут с Лютогором сравнивать.
— А сам меня сравнивал с Огнеславой, и ничего! — возмущенно фыркнула Тайка.
Впрочем, ответ дивьего воина ей почему-то не понравился еще больше. Тот, поджав губы, покачал головой и отвернулся:
— Я ошибся. Вообще-то вы с ней ни капельки не похожи…
Вот и как у него теперь спросить, что бы это значило?
***
На этот раз Тайкино появление в дивьем царстве произвело настоящий фурор! А ведь стоило только не падать на карачки, а чинно вышагнуть из открывшегося прохода, позвякивая бубенцами и тяжелыми висячими серьгами.
— Ишь, краса-то какая ослепительная! — ахнул царь Радосвет, вставая ей навстречу. — Смотри, Таисья, наша-то царевна прямо расцвела, похорошела. Идет — словно лебедь белая плывет. Точно вся в тебя, душа моя.
— Таюшка у нас всегда пригожа была, а сейчас еще краше стала, — с улыбкой согласилась бабушка, и Тайка на всякий случай украдкой ощупала свой нос — а ну как не только в платье дело?