Одноразовый артефакт, значит? Разумно.
Наверное, говорить о том, что Ректор нас с Лаской и Терми просто пощадил ради своих целей, точно не стоит. Это значит косвенно подтвердить своё якобы глашатайство.
— После того, как исчез Некуш, одного за другим стал убивать Ректор, — начал я, — С нами были двое принцев безумия. Один из тех, кто шёл с группой, оказался предателем. Младший магистр из домена Земли. Сначала Ректор убил их всех. Затем приступил к убийству нашей группы. За то, что мы видели человека в цепях…
— Человек в цепях.. Некуш упоминал его. Что ты о нем думаешь?
— Он был безумен, но в его словах есть доля истины. С его помощью Ректор борется против иномирного врага. Враг у нас общий — мир-темница. Я считаю, что средства во многом оправданы, включая попытки использовать пустоту.
Магистр внимательно следила за мной и моей реакцией. Нет, врать напрямую существу, которому уже более пяти сотен лет, явно не стоит.
— Говоришь, все средства оправданы? — Ирис эта мысль явно не пришлась по душе. — Даже использование этой… мерзости? Ты же видел, что стало с Анкерием Безветренным? А Мракрия? Я знала его скромным пугливым магистром, который сплавил своё тело с металлом по памяти из технологий мира-темницы, и знаниям сорамин. И кем он стал после пустоты?
— Человек в цепях сказал, что демиурги могут стереть этот мир в любой момент. У Ректора есть план, как защитить наш мир.
— И он им с тобой поделился, — насмешливо предположила Ирис.
— Нет, конечно, — улыбнулся я. — Но думаю, война одержимых произошла по незнанию — в родном мире Ректора такой стихии не существует и он не ведал, что творил. Теперь никто выпускать эту силу на свободу не станет.
— Просто твои домыслы, староста? Ректор не особенно скрывает свою цель — отомстить. Так ли важно, кто при этом пострадает? — возразила магистр.
— Я подумал вот о чём. Пустота уже несколько раз устраивала геноцид в этом мире. Но ведь Мельхиор восстанавливался после этого. Если же мир уничтожат демиурги, не останется ничего. Что хуже, пустота или полное стирание?
— Ты говоришь опасные вещи, староста Син. Жаль, что ты сам не понимаешь сути пустоты. Но что удивительно, поэтому я тебе и верю.
Не понимаю? Да мне просто стёрли память об этом, хех.
— Чего именно я не понимаю?
— Пустота это хуже, чем смерть. Это сказал бы тебе любой пустотник. Кроме сошедших с ума принцев безумия. Так что пустотник предпочёл бы стирание.
Любопытно, откуда магистр так хорошо знает об этом. Хотя, Ирис наверняка много сражалась с принцами, с её то ненавистью к пустоте.
— Перед смертью Мракрия.. попросил меня, чтобы я убил его раньше, чем это сделает Ректор, — уклончиво ответил я.
— Ректор тоже может стирать. Полагаю, умирать от его руки равносильно этому.
— В любом случае, — подвёл я итог. — Знакомство с человеком в цепях убедило меня в правильности действий Ректора. Его целью не является заражение пустотой другого мира. Это не бездумная месть с его стороны, а способ спасти мир. Как крайняя мера… возможно. Но есть какой-то великий план, о котором знает разве что магистр Тан. Но он со мной тоже этим не делится. Главное — его суть вовсе не в пустоте, а в чём-то другом.
Эх, хорошо бы я и сам в это до конца верил…
— Что ж, Синаэль, времени у нас осталось немного. Скоро здесь будет епископ Тиши. Лучше встретить его на вершине. Заодно проведём тебе урок пространственной магии, который мы пропустили из-за вторжения.
С этими словами Ирис развернулась и направилась вверх по лестнице.
Странный разговор. Местами я ходил по тонкой грани. Особенно, когда при всех этих слухах о глашатайстве я начал говорить о правильности попытки Ректора использовать пустоту в войне. Но сейчас и впрямь важнее было её убедить в том, что владыка Доминиона не связан с пустотой напрямую и не потакает деятельности принцев безумия.
К тому же всё это увело её от опасных вопросов о том, как я сам покинул подвалы живым. Не обсуждалось и участие Ласки с Терми. В ещё три одноразовых артефакта, способных построить портал из убежища Ректора она уже не поверит.
Не вступи я в спор, и она бы наверняка стала выспрашивать подробности.
— Кстати, магистр. Я не понял один момент. Если Тишь ставит своей целью уничтожение пустоты, почему мы с ними сражаемся? Разве это не потенциальный союзник?
— Тишь не ведёт переговоров, — фыркнула Ирис. — Твой случай был первым. Но даже так они слишком полагаются на древний метод защиты от пустоты, чтобы вести с ними дела.
— Древний метод защиты? — переспросил я. Как-то особенно едко она произнесла эти слова.