Карта Африки, составленная этим александрийцем, показывает, кроме тех данных, которые ожидаешь на ней найти, относящихся к странам-доминионам Рима во II в., множество городов, гор, рек и названия народов, находившихся на территорий, которая называлась внутренней Ливией.
Гидрографическую сеть (бассейн Нигера и реку Геир) трудно идентифицировать столь подробно. Кроме того, она совсем не соответствует реальности. Но географ, как и природа, не любит пустоты, и Птолемей компенсировал почти полное отсутствие данных по Сахаре подробной информацией относительно долины Нила и Восточной Африки. В самом деле, ситуация с реками, их взаимное расположение на карте Птолемея выглядит довольно фантастично: не следует удивляться, видя Геир-Джеди на юге от Феццана, Нигейр и его семь притоков с истоками — в центре Сахары, а один из рукавов соединяется даже с Дара-дос-Драа.
Горы же вообще не поддаются идентификации, а что касается названий народов, то мы берем за основу работу Десанжа, чтобы распутать этот клубок. Из этого кропотливого и прекрасно документированного исследования можно вынести впечатление, что надежды когда-либо идентифицировать совокупность всех племен и народов нет в помине. Те же, которых еще как-то можно опознать, обитают на юге Магриба, а также в северной Сахаре.
Птолемей извлек все, что мог, из того скудного материала, которым располагал. На этом основании можно сделать вывод: римляне II века нашей эры, на взлете империи, знали к югу от своих укреплений только узкую полосу, двигая оттуда передовые подразделения по нескольким излюбленным маршрутам: это цепь оазисов Саура, ведущая в Туат, а также район речек Джеди и Рир близ Феццана. К каким горам относятся названия Сон, Данкис, Зифа, Месхе, Аруальтес, Аранкас, Барбитон — пока никто не смог вразумительно объяснить, по-видимому, речь шла о каких-то горах к югу от Алжира и Туниса.
Что касается внутренней территории Эфиопии Птолемея, с ее «белыми слонами, носорогами и тиграми» (пантерами, вероятно) и его страны Агисимбы, то упомянутая фауна показывает, что речь идет о тропической зоне Судана, то есть о его последних влажных северных районах — Джадо, западном и южном Тибести, которые и сегодня остаются сравнительно влажными. Там могли еще благоденствовать животные, которых отлавливали для цирков и которых гараманты вместе с триполитанскими коммерсантами поставляли своим римским клиентам.
Кроме римских памятников в Феццане, в Сахаре имеется еще только одно место с античными реликвиями, относящимися к довольно поздней эпохе, — в Абалессе, на западе от Хоггара. История открытия и раскопок знаменитой могилы царицы Тин-Хинан, легендарной прародительницы туарегов стала темой для романов и сотен статей. Эти последние утверждают, что царица, вернувшись из Тафилатета в Хоггар, была погребена под большим курганом в центре Абалессы. Памятник 26 на 23 метра в основании и 4 метра в высоту был возведен на вершине холма у слияния двух рек.
Колоритный персонаж, Френсис Кон, сын американца венгерского происхождения, который взял себе более благозвучное имя Байрон Кюн де Пророк, услышав о туарегской легенде, ставшей известной благодаря роману Пьера Бенуа «Атлантида», организовал в 1929 году экспедицию с целью раскопать знаменитую могилу. К его команде присоединился житель Сахары Морис Рейгасс, директор музея древней истории и археологии г. Бордо в Алжире.
Волей счастливого случая, Пророк в один прекрасный день, раскопав единственную камеру памятника, наткнулся на могилу легендарной царицы! Тело лежало на спине, повернутое к востоку, со слегка согнутыми руками и ногами. На нем сохранились куски платья из красной кожи, которые рассыпались при первом прикосновении. Остатки циновок и резного дерева говорили о том, что тело покоилось на парадном ложе. В убранство входили золотые и серебряные браслеты, бусы, колье, фрагменты стекла, маленькая стилизованная статуэтка богини из полированного гипса и миска из дерева с четырьмя золотыми оттисками монет эпохи императора Константина. Эти монеты и помогли определить возраст могилы: 325 год.
Вернувшись в эти места в 1933 году, М. Рейгасс завершил раскопки других камер монумента в Абалессе. В зале N9 5 он нашел римскую лампу с круглой горелкой, украшенную крылатой богиней победы. Согласно более поздним исследованиям, монумент богини Тин-Хинан является не отдельным малым захоронением, как думали ранее, а погребальным памятником, подобным другим погребальным мавзолеям Магриба. К сожалению, до сих пор не проводилось тщательных исследований, чтобы определить более точный возраст этого уникального для Сахары памятника.