Подействовало, успокоился Демидченко.
—Пора,— сказал старший лейтенант, взглянув на часы.
Я посмотрел влево. Точно, метрах в пятидесяти от нас стояли два морячка, один из которых— с поднятой рукой, что значило: «Вас вижу». Справа от нас на таком же расстоянии стояли Лученок и Лефер. Мы с Демидченко двинулись в путь: я впереди, он— метрах в десяти от меня. Как в авиации— он прикрывает ведущего.
Метров через пятьсот начался подъем на соседнюю возвышенность. Никаких признаков присутствия вражеского лазутчика мы пока не обнаружили. Шли, как и прежде, молча. Я посмотрел назад, чтобы выяснить, где старший лейтенант и главный старшина, не остались ли они на исходном рубеже или же следуют за нами. Нет, идут «во втором эшелоне». Разделили между собою сто пятьдесят метров пополам и оба с пистолетами в руках следуют за нами. Не успел я повернуть голову, как огромная каменная глыба с грохотом проскочила мимо меня, увлекая за собой лавину более мелких камней. Но оказалось не совсем мимо, все-таки зацепило и меня. Рывок был настолько сильным, что я не смог удержаться на ногах и свалился, увлекаемый скользящими мелкими камнями. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы на моем пути не оказалось кустарника. Я вначале не понимал, кто и что мне говорит. И лишь минуты через полторы осознал, что меня разносит Демидченко:
—Раззява! Идти, как следует, и то не может. Ну и напарничка я себе выбрал. Где карабин?
Я осмотрелся. Карабин лежал внизу, метрах в двадцати от нас. Прибежал главный старшина.
—Что случилось?
—Вот полюбуйтесь, товарищ главный старшина. Вместо того, чтобы выполнять боевой приказ, он смотрел вверх и считал ворон. А места здесь опасные. Вот и досчитался.
—Как же это ты так неосторожно?— обратился командир взвода непосредственно ко мне.
Я все еще никак не мог толком осмыслить происшедшего. Действительно в тот момент я посмотрел назад. Но чтобы оступиться, такого я не припомню. Предположим, что оступился. Ну и что? Ведь до кустарника, за который я зацепился, всего каких-нибудь два-три метра. Да и что могло рвануть меня с такой силой? Чертовщина какая-то. Вдруг резанула меня мысль: «А что, если... Да нет, ты что? Такого не может быть».
—Ну как самочувствие?— спросил командир взвода.
—Да вроде ничего,— ответил я уже бодро.
—Ас ногой что? Покажи.
Я поднял свою рваную штанину и успокоился.
—Пустяки. Маленькая царапина.
—Считай, что тебе повезло. Могло быть гораздо хуже. Иди на пост и смени Звягинцева. Пусть бежит аллюром сюда.
—Товарищ главный старшина, да не найдет он вас. Я же чувствую себя вполне нормально.
—Не врешь?
—Как можно, товарищ главный старшина?
—Ну ладно, пошли дальше. Только брось к черту этих ворон, лучше смотри под ноги да по сторонам.
—Есть бросить к черту этих ворон и лучше смотреть под ноги и по сторонам.
Главный старшина ушел к старшему лейтенанту доложить о происшествии, а мы с Демидченко продолжали двигаться вперед. И чем выше, тем гора становилась круче, и под конец пришлось карабкаться по ее каменистым выступам в буквальном смысле этого слова.
Раздумывая над случившимся, я повернулся к командиру.
—Почему остановились?— шепотом спросил подошедший Демидченко.
—А что если,— предположил я,— этот камень свалил на меня чужак?
—Хоть другим не говорите этой ерунды. Засмеют. Стал бы чужак выдавать себя этим камнем,— потом примирительно добавил.— С перепугу в голову полезет и не такое.
Может, Демидченко и прав. И все-таки мысль, что я не просто оступился, а попал под уже катившийся сверху камень, не давала мне покоя. «Могло ли все это быть случайностью?»— «Могло,— отвечал я самому себе.— Дожди и ветры подточили выступ скалы и он рухнул. А если нет?» Успокоил себя тем, что прочесывание местности идет сплошной цепью моряков и к каким бы хитростям лазутчик не прибегал, спрятаться ему все равно не удастся. Дошли чуть ли не до самой тригонометрической вышки. Нигде никаких следов чужака. Подходивший к нам старший лейтенант вдруг остановился. Где-то у самого берега моря прорезал тишину одиночный выстрел. Гулкое эхо долго плутало, пока не исчезло в сумрачных расщелинах северной гряды Крымских гор.
—Он, гад!— определил старший лейтенант.— Заворачивай левое крыло к берегу моря. Интервалы сократить до двадцати метров.
До берега моря было километра два. Весь оставшийся участок представлял собой плоскогорье, покрытое редколесьем. Начинались сумерки. А на юге они короткие, и это знали все.
—Быстрее, ребята,— торопил нас главный старшина.— Скоро станет совсем темно и тогда враг может уйти.