В дальнейшем он в весьма короткие сроки расселился в циркумпонтийской зоне, и только позже проник в Северную Африку и Европу. При этом мы оставляем для специального рассмотрения его особые связи с регионами Центральной Азии, Уралом и Севером Евразии (протогипербореистика).
Вышеизложенное крайне необходимо для понимания хода наших дальнейших рассуждений и изысканий.
Итак, основные выводы:
Хомо сапиенс сапиенс появился 40 тысяч лет назад на Ближнем Востоке неэволюционным путем в результате генных мутаций.
В течение последующих 5–7 тысяч лет в результате смешения Хомо сапиенс сапиенс и Хомо сапиенс неандерталенсис образовалась негроидная раса; монголоидная раса произошла эволюционно от синантропов (разновидности Хомо эректус) при смешении с Хомо сапиенс сапиенс и в большей части Хомо сапиенс неандерталенсис.
Несмещенные остатки Хомо сапиенс сапиенс образовали изначальную базовую расу европеоидов. Отличительный признак подвида — светлые волосяные и кожные покровы, светлый цвет роговицы глаз — вызваны мутационной депигментацией.
Ядро базовой европеоидной расы от 5 до 10 тысяч лет находилось в изоляции, что позволило ему выработать и закрепить свой первоязык и свой менталитет, сохранить свои подвидовые признаки.
ОТ КРОМАНЬОНЦА К БОРЕАЛУ И ИНДОЕВРОПЕЙЦУ
Да, при всей заманчивости «гиперборейских» и прочих гипотез происхождения человека европейского типа мы вынуждены все же склониться к четкому и ясному выводу: первичная прародина Хомо сапиенс сапиенс на Ближнем Востоке и в Месопотамии. Такой вывод с трудом воспримут те, кто привык отсчитывать историю с 3–2 тысячелетий до н. э., когда в указанных местах начали появляться предки семитов, которые на развалинах предшествующих цивилизаций построили несколько государств, известных нам из учебников по истории Древнего мира. Напомним, что в рассматриваемый период, отдаленный от нас на 30–40 тысяч лет, ни семитов, ни их протогосударственных образований не было и в помине. Что же касается Гипербореи или Полярной прародины, то следует сказать, что у европеоида-кроманьонца было впереди еще столько тысячелетий, что он не только успешно успел обжить приполярные области, опоэтизированные в Ведах и Авесте, совершил оттуда многократные исходы, но также и расселился по всей ойкумене, включая Европу, всю Азию, Америку и Австралию. Но Гиперборея — дело будущих исследований. У нас пока нет достаточного материала, чтобы локализовать ее, ибо на протяжении десятков тысячелетий мы встречаем наших предков по всему Северу Евразии — от Северного моря до Охотского, и, скажем к примеру, переселенцы, осваивающие долину Инда, вполне могли воспринимать своих предков-пращуров из упоминавшегося нами Сунгиря под Москвой как гиперборейцев-северян, а сам Сунгирь и окрестные места как Гиперборею.
Но мы четко разделяем историю легендарную, былинную и историю реальную, подлинную, основанную на фактах. И потому вернемся к Хомо сапиенс сапиенс и его прародине. Именно на территории Палестины в пещерах Табун и Схул горы Кармель неподалеку от нынешней Хайфы были соответственно найдены в раннепалеолитических слоях первый череп современного европеоида и соответственно череп с характерными неандертальско-негроидными чертами15. Как ни покажется это странным, в Европе того времени европеоида-кроманьонца еще не было. Его победное шествие по миру началось из тех мест, что мы по праву называем сейчас Святой землей. Но там же в пограничных областях расселения Хомо сапиенс сапиенс началось и скрещивание его с иными подвидами. Безусловно, в подобном смешении принимали участие не только неандертальцы, но и прочие архаические подвиды, этим и только этим можно объяснить необычайно широкую палитру нынешних этносов.
Мы не знаем точно, какое время первые кроманьонцы находились на своей первичной прародине — сейчас это установить невозможно. Да это и не столь важно для нас. Важно другое, спустя тысячелетия кроманьонцы появились в Европе, обладая своей ярко выраженной культурой, своим бытом и своим языком, выработанным, развившимся до определенной степени на первичной прародине и принесенным ими в новые места обитания. Надо отметить, что только они из всего вида Хомо сапиенс обладали полностью развитым голосовым аппаратом («удлиненная глотка непосредственно над голосовыми связками и гибкость языка, что давало возможность оформлять и издавать четкие звуки, гораздо более разнообразные, чем те, которые были доступны ранним людям, и несравненно быстрее»16). Этот момент чрезвычайно важен для нас. Особая способность к слову, образному мышлению, без которого слово мертво, и вдобавок ко всему — длительное компактное проживание основного ядра Хомо сапиенс сапиенс — все это породило ситуацию, радикально отличную от ситуации всех предыдущих миллионов или сотен тысяч лет существования его предшественников. Развитый по тем меркам язык был сильнее всего прочего — любых орудий труда, оружия, умения владеть огнем, физической силы и т. д., ибо он давал четкую согласованность действий во всем и везде: в работе, на охоте, в столкновениях с иными племенами, а главное, в планировании любых работ, охоты и боевых операций. По этой причине Хомо сапиенс сапиенс из поколения в поколение на протяжении тысячелетий очень твердо и цепко держался за свою способность облекать мысли в слова, за свой язык. Более того, сейчас мы можем с полной уверенностью сказать, что сам язык, родовой язык кроманьонцев, сохранялся не просто из одних соображений практичности и целесообразности. Он хранился тысячелетиями на ритуально-магическом уровне стариками, жрецами-волхвами и их окружением. По мере удаления от родового ядра сложившегося изначального праэтноса менялись языки пограничных слоев кроманьонцев, скрещивающихся с неандертальцами, менялись все более в зависимости от степени удаления. Вместе с тем новый, более совершенный язык, новый менталитет и новые традиции активно привносились в консервативную среду иных подвидов — вне всяких сомнений наряду с растворением и поглощением пограничных слоев шло активное смешение «старого» и «нового» миров, более того, шла активная языково-культурная экспансия, языково-культурная ассимиляция подвида Хомо неандерталенсис и ему подобных, в том числе и более архаичных, стремительно растущим численно подвидом Хомо сапиенс сапиенс.
Мы не будем до поры до времени рассматривать различные пограничные варианты этногенеза верхнего палеолита, мезолита и неолита. В данном исследовании нас интересует в первую очередь само «ядро» кроманьонско-европеоидной расы в его развитии.
Обретя свое этническое и языковое «лицо», носители единого праязыка быстро расселялись по Малой Азии, Северной Африке и Европе. А в 25–15 тысячелетиях до н. э. мы встречаем кроманьонцев повсюду — от Пиренеев до Камчатки и от кромки ледников на Севере до южной оконечности Африки (стоянка Нельсон-бей).