Ох, как скучно, — подумал директор Иван Сергеевич, — все знаю, нет серьезного противника.
— Есть! — сказал вслух, сидящий в нем глубоко князь Кон, — надо, чтобы Лиана следила за смотрителем, когда ему передадут порошок, и сам набрал телефон Ильи.
— Илья, Иван Сергеевич тебя беспокоит, сделай так, чтобы твоя мудрая Лиана проследила за музыкантом-директором, когда тот будет передавать порошок смотрителю. Не упусти момент. Пусть она ведет этот порошок до самого князя Кона!
— Будет сделано, сейчас все на обеде, я их у столовой встречу, — усмехнулся мысленно Илья, но удержался от комментариев.
— Бери машину, важно, чтобы она видела момент передачи товара, оторви ее от сопровождающих ее лиц под любым предлогом! На карте честь пансионата!
— Я понял, иду.
Князь Кон любил быть двуликим Иваном Сергеевичем.
Илья заглянул в столовую: музыканты ели, пили. На коленях у музыканта-директора лежал пакет, товар был на месте. Вся четверка была в сборе. Он направился к своему столику, быстро поел, пошел наперерез Лиане. Павел сделал недовольное лицо. Она подошла к Илье.
— Лиана, быстро идем со мной! Есть важное дело, поедем к башне, сидеть в засаде.
— Что? Это интересно, поехали Илья, — сказала Лиана и помахала остальным.
Лиана и Илья, не оглядываясь, пошли к центральному входу в пансионат, где стояла служебная машина для разъездов. Он сам сел за руль.
— Лиана, я тебя подвезу, но рядом с тобой при передаче товара, меня быть не должно, ты будешь следить за входом в башню. Есть предположение, что сегодня будет передана контрабанда смотрителю. Ты проследи, кто передаст ему пакет, постарайся увидеть того, кому смотритель потом передаст пакет. Вот карандаши, бумага сиди, рисуй, на тебя не будут обращать внимание. Ты говорила смотрителю, что художница, так вот и рисуй с натуры морские волны.
Илья отвез Лиану к башне и исчез в стороне городского рынка.
Она села рисовать.
Смотритель сам подошел к Лиане и спросил:
— Ну, девушка, что памяти совсем нет? Решила волны рисовать? Рисуй, а мне не мешай. Если бы ты еще немного в сторонку села от башни, вон там, на валуне, и мне бы не мешала.
— Хорошо, я пересяду. Какие сегодня волны красивые!
— Чего ты в них нашла? А, все художники убогие, что на них обижаться, — проговорил смотритель и пошел к башне.
Минут через двадцать показался музыкант — директор. Он подсел к смотрителю, потом поднялся на смотровую площадку, а вниз спустился без пакета. Лиана пакет заметила, но еще она заметила, что пакета в руках, возвращающего музыканта — директора не было. Смотритель после ухода музыканта- директора заметно повеселел.
— О, рисует. Смотри ты, а волны, как живые. Ну, девушка, а ты и впрямь художница! Мне бы волны свои подарила, я их на стенку повешу.
— Один рисунок я вам подарю, сегодня волны хорошо получились, но мне еще надо немного их дорисовать.
— Ладно, рисуй, девушка, раз мне рисуешь.
У Лианы возникло ощущение, что смотритель принял на душу грамм сто или больше, он был навеселе и взволнован. Она сидела, рисовала, и не поворачивала голову в сторону смотрителя.
Прошло полчаса перед тем, как появилась яхта.
Смотритель с пакетиком пошел к берегу, взял лодку…
— Ой, подождите! Я с вами хочу прокатиться! — закричала Лиана.
— Ну, ты, девушка, чего ко мне привязалась? — спросил смотритель.
— Я не к вам, я к волнам привязалась, — сказала Лиана и полезла в лодку смотрителя. Рисунок она оставила под валуном.
— Ладно, поплыли на яхту.
— Бабу, зачем привез? — спросил матрос недовольным голосом.
— Это не баба, а художница, волны рисует, а теперь она с вами хочет прокатиться.
— А можно?! — прокричала Лиана свой вопрос.
— Садись и не мешай, но мы сегодня сюда только к вечеру вернемся.
— А я не голодная.
Пакет с белым порошком исчез в трюме яхты. Лиана села на корме. Мужчины разговаривали. Смотритель сел в свою шлюпку и поплыл к берегу. Яхта взяла курс, известный Лиане по экскурсии на теплоходе. Она сидела, смотрела, молчала. Последнее, что она заметила на берегу, так это машину Ильи. Смотритель ему что-то сказал. Илья пошел и взял рисунок под валуном. Яхта набрала скорость, и спасательная башня исчезла из поля зрения. К Лиане мужчины относились на редкость равнодушно, они ее воспринимали, как убогую личность, рисующую волны. С виду она напоминала серую мышь, и весьма невзрачную. Это певица Алина была вся из себя, и выпрыгивала при ходьбе из своего платья. А у Лианы все было закрыто и сама она — скучная. Матросы Буек и Ледок о ней сразу забыли.