Она погребла случившееся надежнее, чем Оби-Ван. Ему остается лишь брать с нее пример.
Глава 22
Анакин шагал по переходу к зданию Сената. На спидере, конечно, было бы быстрее, но ему необходимо было чувствовать пермакрит под ногами и надеяться, что свежий воздух чуть остудит его гнев. Пока что он только еще больше закипал.
Не надо было ему спорить с Мейсом. Он знал это. Но его настолько ошеломило известие о том, что Падме тоже участвует в задании, что он заговорил, не подумав. Как только Падме могла согласиться, не сказав ему? Как она вообще могла согласиться?
Анакин считал, что привел достаточно весомые аргументы, но Винду даже слушать не стал, как будто Анакин еще ребенок. Мейсу и в голову не пришло, что Анакин может быть прав, что подвергать сенатора такой опасности очень глупо. Поддержка джедаев в Сенате и так слабела с каждым днем. Зачем они еще сами рискуют таким ценным союзником?
Конечно, причина, по которой он не желал брать с собой Падме, была куда более личной, чем все это. Ее и так несколько раз чуть не убили наемники. Но зачем же она сама лезет на рожон? Анакин покачал головой. Он не понимал свою жену. Оставалось только любить. И не позволять, чтобы с ней что-нибудь случилось.
У него еще была одна последняя попытка. Канцлер Палпатин велел приходить к нему и делиться любой проблемой, даже самой пустяковой. Анакин понимал, что если Мейс выяснит, что он обращался к Канцлеру, его минутная вспышка раздражения вырастет в настоящую бурю, но ничего не мог с собой поделать. Палпатин был единственным, кто мог приказать Падме остаться.
Синие Стражи стояли на карауле, когда он вошел. Слай Мур изящно шагнула к нему, ее темные одежды плавно колыхались при ходьбе. Она нажала на кнопку в стене.
- Можете проходить, - сказала она Анакину.
Некоторые сенаторы могли ждать неделями и даже месяцами, пока Канцлер найдет для них время в своем забитом расписании. Но он отдал своему секретарю строгий приказ немедленно пропускать Анакина, когда бы тот не пришел.
Верховный Канцлер встал, когда Анакин быстро вошел в кабинет.
- Что-то произошло, друг мой, - с беспокойством произнес он, обходя стол и приближаясь к нему, - Я могу помочь?
- Вы знаете об этой миссии в убежище Талезана Фрая? – спросил Анакин.
- Разумеется. Она может помочь покончить с сепаратистами раз и навсегда. Жизненно важная миссия.
- Как я понял, это вы выбрали сенатора Амидалу чтобы сопровождать джедаев, - сказал Анакин, - Я сказал Мейсу Винду, что возражаю.
- Тогда поделись и со мной своими возражениями, - попросил Палпатин, - Я жажду их услышать. Я всегда уважал твое мнение, Анакин, и ты это знаешь. Мудрость твоя глубже, чем у любого, кого я знаю. Ты способен видеть дальше, чем члены Совета.
Анакину всегда было неловко, когда Палпатин так говорил. Но опять же, бывали моменты, когда он и сам думал так же.
- Любой, кто отправится на это задание, рискует собой, - сказал он, - Сенатор Амидала уже пережила насколько покушений на свою жизнь. Но ведь злоумышленники до сих пор могут ее выслеживать. На этой миссии она будет в еще большей опасности.
- Все верно, - отозвался Палпатин, - Я об этом не подумал. – Он сжал ладони, его кожа была такая бледная, что Анакин в который раз усомнился, течет ли вообще кровь по этим венам. – Анакин, я хотел бы тебе помочь. Особенно теперь, в свете твоего неоспоримого аргумента. Но не я приказываю Падме лететь. Она сама решила. Как я могу отменить приказ, которого не отдавал?
Загнанный в тупик, Анакин не нашелся, что ответить. Но Палпатин, как и всегда, указал ему путь. Нужно поговорить с самой Падме. Канцлер не мог приказать ей лететь. Зато Анакин мог.
* * *
Падме прыснула было, но тут же затихла, поняв что Анакину вовсе не смешно.
- Ты мне приказываешь?
- Да, и имею право. У меня больше опыта, я джедай. Я знаю, во что мы ввязываемся. А еще я офицер Республиканской армии.
- А я нет, - Падме продолжила расправлять платье, которое она укладывала в небольшую сумку, стоящую у ее ног. – Так что – спасибо, конечно, но никак нет, коммандер.
- Нет никакой необходимость тебе лететь и так рисковать. Я не позволю.
Падме повернулась, глядя ему прямо в глаза. Ее взгляд был холодным и бесстрастным. Тот самый, что всегда бесил Анакина.
- Я думаю, ты сам понимаешь, как меня злит и огорчает твоя точка зрения. Но я не подчиняюсь приказам. Я сенатор, и у меня тоже есть свой долг. Я еду и точка.
- Падме, пожалуйста... - Он хотел воззвать к ее чувствам, но она стояла перед ним, несгибаемая и упрямая. На ней не было сейчас ее церемониального сенаторского одеяния, всего-навсего тонкая легкая сорочка до пят - но эффект был такой, будто Падме стояла в боевых доспехах.