Нина Дитинич
Тайны египетских гробниц
Пролог
Огненно-красное солнце задумчиво замерло над горизонтом и вдруг неожиданно выпустило пышный прощальный фейерверк ослепительных лучей – мгновенно превратив воды Карибского моря в переливающееся живое золото. Вокруг радостно засияли все оттенки золотого, казалось, здесь от ненасытной жадности обезумел царь Мидас. Золотыми стали лодки, яхты, туристические судна, сами туристы, моряки и даже пальмы на берегу. От фантастически прекрасной картины захватывало дух!
Жара несколько спала, но вечер не принес долгожданной свежести. Тончайший, словно вековая пыль, светлый песок был горяч даже в тени, и туристы лениво бултыхались в теплой, прозрачной, играющей золотистыми сполохами воде.
Из глубины заросшего пальмами и буйной зеленью острова вынырнул гид, долговязый белобрысый верзила в шортах и белой старомодной панаме. Он захлопал в ладоши, привлекая внимание.
– Наше путешествие подходит к концу, сейчас придет лодка, садимся в нее, плывем до суши и высаживаемся в автобус…
Диана выбралась из воды и, подпрыгивая, побежала босиком по раскаленному песку к плетеному забору, на котором вместе с вещами других туристов висела ее сумка.
Группа была немногочисленная, да и немудрено, экскурсия стоила недешево. Диана вместе с собой и гидом насчитала тринадцать человек. Две семейные пары из Тюмени. Маленькая, худая, импульсивная брюнетка лет пятидесяти, смахивающая на известную итальянскую кинозвезду шестидесятых, в компании солидного бородача, двух накаченных молодцев и пышной моложавой рыжеволосой женщины с чувствительной нежной кожей и изумрудными глазами. Молоденькие подружки из Санкт-Петербурга, Диана и гид.
Подошла моторная лодка, и туристы ринулись к ней. Диана забралась одной из первых и заняла место у борта. Женщина, похожая на итальянку, села рядом с ней, а ее спутники устроились у противоположного борта.
Грустно глядя на удаляющийся остров, женщина проговорила.
– Неужели правда, что здесь знаменитый американский фильм про пиратов снимали?
Диана машинально кивнула.
– Я даже помню эти места в фильме, по крайней мере, очень похожие.
Женщина зябко передернула худыми, смуглыми от загара плечиками и издала нервный смешок.
– Гид сказал, что здесь снимали… – Не дождавшись ответа от Дианы, она делано зевнула и вдруг спросила: – А вы из Москвы?
– Угу, – вздохнула Диана, – а вы?
– Я тоже из Москвы, – почему-то обиделась женщина.
Диане показалось лицо собеседницы знакомым, и она попыталась вспомнить, где могла ее видеть.
– Сибилла, – внезапно произнесла та хрипловатым голосом.
– Диана, – вежливо улыбнулась она и сразу вспомнила, что эту даму частенько показывают по телевизору, она известная целительница, заслуженный экстрасенс, магистр «около всяческих наук» и все в этом духе. – Ой, а я вас узнала, вы известный экстрасенс Сибилла! – виновато воскликнула Диана.
Дама горделиво вскинула голову и с превосходством взглянула на Диану.
– Да, это я…
– Очень приятно, – натянуто улыбнулась Диана. Ее не обрадовала перспектива испортить себе отпуск, проводя время в обществе звездной сумасбродки, тем более у нее был свой определенный режим отдыха, который она нарушать не собиралась.
– Мне так все надоело, – презрительно скривила губы Сибилла. – И все надоели, – мотнула она головой в сторону своих спутников. – Хочется новизны, острых ощущений, общения с интересными, умными людьми. Мою энергетику это сильно подпитывает…
Моторная лодка набрала предельную скорость и подпрыгнула высоко вверх. Сибилла с визгом вцепилась в руку Дианы. Рыжий бородатый мужчина подхватил Сибиллу под локоть с другой стороны.
Лодка накренилась, и Сибилла едва удержалась на месте. Она разозлилась, ее острый нос сморщился, словно у старой лисицы, а верхняя губа нервно задергалась.
– Иван, ты чуть не убил меня! – крикнула она с раздражением и вырвала свою руку. – Я сама буду держаться, целее буду.
Спутница Сибиллы, пухлая, ухоженная дама, презрительно фыркнула и смерила насмешливым взглядом Ивана.
Рыжий бородач Иван Терентьевич Сидоркин, сотрудник научного оккультного центра «Магическое исцеление» имени Сибиллы, крупный осанистый мужчина, взволнованно заохал пронзительным бабьим голосом и раскудахтался, будто наседка.