– Какого вероисповедания невеста?
– Я не слишком осведомлен на этот счет, но, как вам известно, мы ведем переписку со святым отцом, и, кроме того, существует еще министр культов господин Биго-де-Преаменэ. Я запрещаю вам смеяться, пока мы не вернемся в Ренси. Министр нисколько не виноват, что носит фамилию Биго![13]
Вопреки предупреждению Лаура смеялась, еще только садясь в карету, что было совсем неплохо: у нее появился шанс заснуть в веселом расположении духа. К тому же к Жерому Бонапарту она испытывала искренние дружеские чувства, так же как и к Люсьену, который, пожелав сохранить свой брак и жену, получил вовсе не королевство, а тоже призрачное, но княжество. Жером стал моряком и мечтал – по крайней мере, до Трафальгара – о чине контр-адмирала, но стал генералом дивизии, а потом армейского корпуса. Он храбро воевал, покорил Силезию, но Тильзит принес мир, и ему оставалось только учить немецкий язык. Если, конечно, он не успел его выучить раньше. На службе у Наполеона приходилось уметь делать все!
Глава 3
Сплошные праздники!.
Двадцатого августа во второй половине дня замок Ренси утопал в цветах, все фонтаны били, но, к сожалению, не освежали духоты – в воздухе нависла гроза, но никак не могла разразиться. Лаура огорчалась, она хотела праздника во всем, а праздник не чувствовался. Жюно не мог усидеть на месте ни минуты, словно его кусали муравьи, и без конца обегал то покои, то парк. Он хотел убедиться, что в покоях все стоит по местам и нет ни в чем недостачи, а в парке проверял, не осмелилась ли какая-нибудь песчинка покинуть аллею и осквернить зеленый бархат лужаек. В конце концов он донельзя надоел Лауре, которая устала ему повторять, в какой день и в какой час ожидается прибытие невесты, и надеялась отправить его в Париж посмотреть, что делается в подначальной ему столице. Но Жюно, зная, что император приедет из Сен-Клу прямо в Ренси, никак не мог решиться его покинуть. А вдруг какая-нибудь случайность задержит его и он не удостоится чести встретить обожаемого императора в своем замке, сияющем великолепием. Словом, Жюно суетился и всем мешал. Его беспокойство достигло крайнего предела, когда над замком появились первые тучи и небо потемнело.
– Если вмешаются небесные силы, все пропало! – жалобно воскликнул он. – Какой у меня будет жалкий вид, когда я выйду встречать императора под зонтом!
– О да, и после двух часов ожидания, переминаясь с ноги на ногу в главной аллее! Но пока дождя нет, и, вполне возможно, не будет.
– А это что? – возопил Жюно, указывая рукой на большую тучу, которая расположилась как раз над главной частью замка.
– Она уплывет, – пообещала ему жена. Она послюнявила палец, подержала его в воздухе, и прибавила: – Ветер не сильный, но дует в нужном направлении.
В самом деле, тучи перекатывались с медлительной важностью, но все-таки двигались, уплывая от замка. И отдаленные раскаты грома звучали все глуше.
– А вам бы не мешало заняться своим туалетом, – напомнила Лаура. – Думаю, вы не намерены встречать его величество императора в старой охотничьей куртке и грязных сапогах?
– Ты тысячу раз права! – вскричал Жюно, взглянув на сапоги и забыв, что «ты» запрещено при людях и тем более при дворе.
Забывал не один Жюно, поэтому разговоры порой звучали весьма забавно. Зная, как обидчив Жюно, жена постаралась напомнить ему о правилах окольным путем.
– Однако я бы вас попросила сказать мне, как вы находите мой туалет? – спросила она и повернулась на каблучках, чтобы муж мог полюбоваться ее бледно-розовым газовым платьем с тонкой вышивкой по подолу, с глубоким декольте, украшенным гирляндой еще более бледных роз в цвет ее туфелек.
Розы украшали и ее прическу по испанской моде. От волнения сердце ее билось быстрее, грудь вздымалась выше. Взор Жюно подернулся поволокой.
– До чего же ты хороша… – выдохнул он, обнимая жену за талию.
Но она отвела его руку.
– Не теряйте головы, генерал! Дай вам волю, и мы бы уже упали на лужайку. Видите? К нам приближается карета. Бегите, надевайте мундир!
– Бегу! – ответил Жюно и действительно помчался, послав Лауре воздушный поцелуй, а она степенно выплыла на крыльцо, чтобы достойно встретить гостя или гостей, прибывших в карете.