— А не следовало бы, — упрекает она, — и надо держать ее повыше.
Я поднимаю брови, а он закатывает глаза, когда медсестра засовывает его руку в поддерживающую повязку и провожает нас до двери. Когда мы подходим к входу, он снимает перевязь и бросает ее в мусорное ведро.
— Что ты делаешь? — охаю я, глядя, как он выходит из дверей больницы.
— Я не буду носить эту штуку.
— Нет, черт возьми, будешь! — кричу я, выуживая повязку из мусорки.
Я в шоке. Этот мужчина не заботится о своем здоровье. Он атаковал свой организм галлонами водки, а теперь отказывается от помощи, чтобы рука зажила должным образом? Я иду за ним, но он не останавливается, пока не добирается до машины. Ключи у меня, но я не снимаю блокировку дверей. Мы смотрим друг на друга поверх крыши автомобиля.
— Ты откроешь машину? — спрашивает он.
— Нет, пока ты не наденешь это обратно. — Я поднимаю перевязь вверх.
— Ава, я же сказал. Я не буду ее носить.
Закатываю глаза, а затем, прищурившись, снова смотрю на него.
— Почему? — Упрямый Джесси вернулся, но эта черта его характера мне не очень по душе.
— Она мне не нужна.
— Нет, нужна.
— Нет, не нужна, — передразнивает он.
Бог ты мой!
— Надень эту хренову перевязь, Джесси! — кричу я через машину.
— Следи за гребаным языком!
— Твою мать! — раздраженно шиплю я в ответ.
Он очень сильно хмурится. Как мы должны выглядеть, обмениваясь ругательствами через крышу «Астон Мартин», посреди больничной парковки? Плевать. Иногда он ведет себя как пещерный человек.
— ЯЗЫК! — рычит он, а затем вздрагивает от уровня громкости своего крика, его больная рука взлетает, хватаясь за голову. — МАТЬ ВАШУ!
Я хохочу, глядя, как он вертится волчком, тряся рукой и ругаясь на чем свет стоит. Это научит упрямого дурака.
— Ава, открой эту чертову машину! — кричит он.
О, он в бешенстве. Сжимаю губы, чтобы подавить смех.
— Как рука? — спрашиваю со смешком, который перерастает в полноценный хохот, от которого я хватаюсь за живот и сгибаюсь пополам. Никак не могу сдержаться. Как же приятно посмеяться.
Когда я прихожу в себя и выпрямляюсь, он свирепо смотрит на меня поверх машины.
— Открой, — требует он.
— Повязка, — рявкаю я, бросая ее через крышу. Он хватает кусок материи и швыряет на асфальт, затем снова смотрит на меня разъяренными глазами.
— Открой!
— Джесси Уорд, порой ты ведешь себя как ребенок. Я не открою машину, пока ты не наденешь повязку. — Наблюдаю, как его глаза сужаются, а уголки губ приподнимаются в еле заметной усмешке.
— Три, — громко и отчетливо говорит он.
Моя челюсть ударяется о землю.
— Ты не устроишь мне обратного отсчета! — недоверчиво вскрикиваю я.
— Два, — его тон холодный и небрежный, в то время как я ошеломлена. Он опирается локтями о крышу. — Один.
— Иди к черту! — фыркаю я, не сдаваясь. Я всего лишь хочу, чтобы он, для своего же блага, надел эту чертову повязку. Мне без разницы, но это уже дело принципа.
— Ноль, — произносит он одними губами и начинает красться ко мне, огибая машину спереди, в то время как я инстинктивно обхожу ее сзади. Он останавливается и поднимает брови.
— Что ты делаешь? — спрашивает он, поворачиваясь в другую сторону.
Мне знакомо это выражение; это его лицо а-ля «ты-сама-напросилась». Знаю, он, не задумываясь, прижмет меня к земле и будет терзать до тех пор, пока я из страха обмочиться не подчинюсь его требованиям. Но с чего это я должна подчиняться?
— Ничего, — говорю, убедившись, что остаюсь по другую сторону автомобиля. Мы можем проторчать здесь весь день.
— Идти сюда. — Голос низкий, хриплый, — знакомый тон, который я так люблю, и еще одна часть его, которая вернулась, но, чтобы меня отвлечь.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет.
Прежде чем успеваю предугадать его следующий шаг, он бросается вокруг машины, а я с визгом несусь в противоположном направлении. Люди смотрят, как я, словно обезумевшая, лавирую среди припаркованных на стоянке машины, а затем останавливаюсь позади высокого внедорожника. Я выглядываю из-за машины, чтобы посмотреть, где он.
И мое сердце выпрыгивает прямо на асфальт. Он согнулся пополам, упершись руками в колени.
Дерьмо!
Какого черта я поощряю такое глупое поведение, когда ему нужно восстанавливать силы? Когда несколько прохожих обращают на него внимание и направляются в его сторону, я устремляюсь к нему.
— Джесси! — восклицаю, подбегая ближе.
— Милая, с ним все в порядке? — спрашивает меня пожилой джентльмен.