— Почему? — спрашиваю, нахмурившись. Чтобы он мог делать так каждое утро? Может, переехать к нему — не такая уж плохая идея.
Он позволяет мне соскользнуть по его груди, отступает назад, чтобы оглядеть меня с ног до головы. С легкой усмешкой он сжимает свежевыбритый подбородок больной рукой и выгибает бровь.
Ох, твою ж мать! Я ведь голая!
— Дерьмо! — я разворачиваюсь и поспешно отступаю к лестнице.
Далеко уйти мне не удается. Он ловит меня на полпути, обнимает за талию и приподнимает.
— Следи за языком! — Он поворачивается и несет меня обратно на кухню, усаживая на барную стойку.
— Ох! — вскрикиваю, когда холод мрамора опаляет голый зад.
Он смеется и раздвигает мои бедра, устраиваясь между ними.
— Хочу, чтобы каждое утро ты спускалась завтракать в таком виде.
Он проводит пальцем от моего колена к вершине бедер. Теперь я более чем проснулась. И напряжена.
— Ты так уверен, что я буду здесь каждое утро, — говорю так небрежно, как может говорить женщина, когда богоподобное создание слегка проводит указательным пальцем по ее лобковым волосам. Стараюсь оставаться спокойной и непринужденной, но непреклонной, и он это видит. В любом случае, он не может ожидать от меня чего-то, если получает мое согласие на это по средине оргазма.
Он борется с усмешкой.
— Я уверен, потому что ты сказала «да». Или точнее… — Он в глубокой задумчивости смотрит в потолок, потом снова на меня. — О, вспомнил. Ты сказала… «да, да, да, мать твою, да»!
Проиграв битву, уголок его рта дерзко приподнимается в улыбке, и он вводит в меня палец.
Я напрягаюсь еще сильнее.
— Меня поймали в момент слабости. — Я не могу скрыть вожделения в голосе. Он меня переиграл.
Он водит большим пальцем по клитору, и по моим ногам разливается жар. Слегка сдвигаюсь на столешнице, давая ему лучший доступ. Со мной так чертовски легко.
— Мне напомнить тебе, почему это решение было правильным? — спрашивает он, а затем накрывает мои губы, сменяя один палец двумя и погружаясь глубоко, приводя меня в отчаянное, распутное состояние.
Нет, напоминание не требуется. Это бессмысленно, но я его приму. Схватив его за пиджак, сжимаю в кулаках ткань и стону ему в рот. Чувствую на его губах усмешку, прежде чем он прерывает поцелуй и опрокидывает меня на стол. Холод мрамора пронизывает насквозь, но я не возражаю против того, чтобы слегка охладиться. Он мне нужен… снова.
Не сводя с меня пылающих глаз, он торопливо расстегивает ремень и брюки, стягивает боксеры, освобождая эрекцию. Слаженным движением подхватывает меня под бедра и тянет на свой ожидающий член.
— Вот еще одна причина, — рычит он, отступая назад, а затем бросаясь вперед.
— О боже! Джесси!
Я опускаю голову на столешницу и выгибаю спину. Боже правый, он умеет убеждать. Он задает мучительный ритм, заставляющий меня стиснуть край стола, чтобы не скользить вверх по мрамору. Его дыхание затрудненное и шумное, и при каждом толчке с его губ срывается хриплый рык.
— Черт! С тобой так классно, детка. — Он снова рвется вперед, нанося сильный удар, и из меня вырывается отчаянный вопль.
Не знаю, что с собой делать; он неумолимо движется, снова и снова. У меня кружится голова. Обхватив рукой мою грудь, он мнет ее в такт жестким толчкам.
— Вспомнила? — рявкает он, но я не могу ответить. Я полностью лишилась способности изъясняться. С каждым мощным толчком он подталкивает меня все ближе и ближе. Достигнув вершины, делаю вдох и задерживаю дыхание. — Отвечай на вопрос, Ава, — требует он. — Сейчас же!
— Да!
— Ты останешься со мной? — Он крепче сжимает мою грудь, неумолимо врезаясь бедрами.
— О боже! О боже! Джесси!
— Ответь на гребаный вопрос, Ава! — Его неослабевающие удары сводят меня с ума, голова кружится, низ живота охватывает яростный трепет.
— Да! — кричу, резко выдыхая, когда в безумно прекрасном ощущении удовлетворения взлетаю к небесам, охваченная гулом с головы до ног, выгибаю спину, сотрясаясь в приступах спазмов.
— О да! — Он обрушивается на меня сверху, прижимая к столешнице.
Закинув руки за голову, с измученным вздохом позволяю мышцам естественно сжиматься вокруг него, пока мы, оба потные, тяжело дыша, лежим на островке. Я совершенно разбита. Я могла бы вернуться в постель, но мне нужно на работу, естественно, в этом я Джесси не признаюсь, но я, правда, не хочу идти. Я бы предпочла, чтобы он отнес меня наверх и любил весь день, а может, и дольше.
— С добрым утром, — говорю между вдохами.
Подняв голову, он смотрит на меня.