Глава 8
Потягиваюсь в постели и сразу же замечаю отсутствие Джесси. Приподнявшись на локтях, вижу, что он, склонившись, сидит на кушетке.
Ох, нет!
Укладываюсь обратно так тихо, как только могу, и закрываю глаза. Он, возможно, не заметит, что я проснулась — если мне повезет. Через несколько мгновений тишины чувствую, как кровать прогибается, но держу глаза крепко закрытыми, молча умоляя оставить меня в покое.
Проходит целая вечность моего притворства спящей, а он так и не дотрагивается до меня, поэтому я осторожно открываю глаза и встречаюсь с восхитительным взглядом зеленых глаз. Очень громко простонав, наблюдаю, как подобие легкой улыбки трогает его губы. Переворачиваюсь на живот и накрываю голову подушкой, затем слышу его смех, подушку срывают с моей головы, и меня переворачивают на спину.
— Доброе утро, — воркует он, и я морщусь в отвращении от его радостного, предрассветного счастья.
— Пожалуйста, не заставляй меня, — умоляю, делая самое серьезное лицо.
— Вставай.
Здоровой рукой он хватает меня за руку и заставляет сесть. Издаю наигранный стон отвращения к его идее начать день, а затем почти плачу, когда он вручает мне свежевыстиранную форму для бега, которую он так великодушно мне купил.
— Мне нужен утренний неспешный секс, — жалуюсь я. — Пожалуйста.
Он ставит меня на ноги и стягивает кружевные трусики, похлопывая по лодыжкам, чтобы я подняла ступни.
— Это пойдет тебе на пользу, — твердо заявляет он.
Для него это норма. Он бегает дурацкие дистанции каждый день. Я больше похожа на девушку, пробегающую пару миль, когда чувствую необходимость сбросить несколько фунтов.
— Эй! Ты пытаешься мне что-то сказать? — Я прищуриваюсь, глядя на его согнувшуюся передо мной фигуру.
Он закатывает глаза и дает понять, чтобы я подняла ногу, чтобы он мог засунуть меня в мои панталончики Маленькая Мисс.
— Замолкни, Ава. Если что, сейчас ты слишком худая, — журит он меня. Он прав, я сильно похудела.
Позволяю ему надеть на себя шорты, майку и кроссовки.
— Это пытка, — ворчу я.
— Иди, почисти зубы.
Он шлепает меня по заднице, и я, волоча ноги и откинув голову назад, чтобы подчеркнуть свое недовольство, направляюсь в ванную.
Почистив зубы, достаю из сумки щетку для волос и спускаюсь по лестнице, обнаруживая, что он ожидает меня у входной двери.
— Я буду только мешать, — канючу, собирая волосы в хвост. Без меня он пробежит гораздо быстрее, а я получу дополнительные полтора часа в постели. — Я никогда не пробегу все четырнадцать миль.
Он берет меня за руку и ведет из пентхауса к лифту.
— Ты никогда не будешь мне мешать, я люблю, когда ты со мной. — Он набирает код, и мы спускаемся в фойе. Я тоже люблю быть с ним, но не в пять утра и не на пробежке по Лондону.
— Тебе нужно сменить код, — напоминаю ему.
Он смотрит на меня сияющим, жизнерадостным взглядом. Мне хочется треснуть ему за то, что он такой бодрый.
— Пилишь, — произносит он одними губами, я тут же решаю больше ему не напоминать.
Мы выходим под лучи рассветного солнца, щебет птиц и гул фургонов доставки — те же звуки, знакомые по предыдущим мучительным предрассветным пыткам.
Я начинаю растягиваться, не дожидаясь указаний Джесси, и он улыбается, наблюдая за мной и разминаясь сам. Мне хочется ворчать, но он слишком восхитителен в черных шортах и обтягивающем белой майке, с растрепанными волосами и утренней щетиной как раз подходящей длины.
— Готов? — пищу, подскакивая к калитке. Набираю код и выбегаю по направлению к Темзе. И уже чувствую себя лучше.
— Только подумай, — размышляет он, присоединяясь ко мне, и мы в размеренном ритме бежим рядом. — Мы можем делать это вместе каждое утро.
Закашливаюсь от резкого вдоха. Четырнадцать миль каждое утро? Я так не думаю, безумный ублюдок.
Мы бежим в ровном темпе, и я вспоминаю о расслабляющих преимуществах бега в это время суток. Действительно очень умиротворяет и очищает сознание. Я то и дело поглядываю на своего красавца в надежде, что он хотя бы выкажет признаки усталости. Естественно, каждый раз я испытываю горькое разочарование. Он как машина. Мысленно отмечаю, чтобы айпод был наготове, когда в следующий раз он вытащит меня из постели ни свет ни заря.
Мы вбегаем в Парк Сент-Джеймс, и в поле зрения появляются ранние утренние бегуны — все женщины, которые начинают одергивать форму и выпрямлять спины. Ох, да. Сколько из них с точности до минуты рассчитывают время своих пробежек?