Джесси машет многим из них, они ослепительно улыбаются и хлопают своими фальшивыми ресницами. Мне хочется, либо блевануть, либо поставить им подножку. Неужели им так необходимы навороченные наушники и поясные сумки с энергетическими напитками?
Чувствую на себе его взгляд и знаю, что он проверяет, как у меня дела. Со мной все нормально, но если он увеличит темп, то это может оказаться совсем другой историей.
Преодолев Грин-Парк, выбегаем на Пиккадилли, минуя участок, где я свалилась в прошлый раз. Бросаю взгляд на то место, где сидела каждое утро с мокрой от росы задницей и ковыряла траву. Вижу себя там — бледный призрак, наполовину опустошенной женщины.
— Эй.
Вырвавшись из мыслей, перевожу взгляд на Джесси и его обеспокоенное лицо. Уверена, он может прочитать то, о чем я думаю.
— Нормально, — пыхчу, кивая головой и ободряюще ему улыбаясь.
Отбросив грустные воспоминания, мысленно аплодирую себе. Я сделаю это. Чувствую, как Джесси толкает меня локтем, и, подняв взгляд, вижу на его не вспотевшем лице выражение признания моего достижения, но затем быстро подсчитываю в уме и прикидываю, что мы, вероятно, пробежали лишь две трети. При мысли о том, что мне предстоит еще, по меньшей мере, четыре с половиной мили, врезаюсь в пресловутую марафонскую «стену»… снова. Кажется, что из легких выкачали весь воздух, и тело начинает гореть вместе с ними.
У меня не получится.
Пробегаю несколько сотен ярдов, и на следующем повороте углубляюсь в парк, драматически падая на влажную траву… снова. Набираю в горящие легкие ценный воздух и пыхчу, как собака на жаре. Должно быть, у меня приступ астмы.
Сквозь слегка затуманенное зрение вижу, как ко мне приближается Джесси и встает надо мной. Прикрыв глаза от низко взошедшего утреннего солнца, сосредотачиваюсь на нем.
— Лучше, чем в прошлый раз, — бормочу между долгими, хриплыми вдохами.
Он улыбается.
— У тебя получилось, детка. — Он опускается на колени рядом со мной и поднимает мою ногу, сильными, медленными кругами разминая икроножную мышцу. Я стону, а он смеется. — Я горжусь тобой. Еще несколько дней, и ты начнешь летать.
Что? Выпучиваю глаза под закрытыми веками. Если бы у меня было достаточно воздуха, я бы закашлялась от отвращения. Этот мужчина когда-нибудь слышал выражение «детские шажки»?
Лежу на траве, а он колдует своими волшебными руками над каждым горящим мускулом. Я могла бы пролежать здесь весь день, но слишком скоро он подтягивает меня в сидячее положение и машет двадцаткой у меня перед носом.
— Я пришел подготовленным. Кофе? — Он кивает мне за спину, и через дорогу я вижу «Старбакс».
Мне хочется его расцеловать. Обнимаю его в знак благодарности за дальновидность. Меня вернули к жизни, а теперь я получу «Старбакс». Пробежка того стоила. Он смеется и встает, а я все также вишу у него на шее.
— Растяни ноги, — тихо распоряжается он, освобождаясь от моих рук. Немедленно подчиняюсь, вспоминая, как он в последний раз велел мне размяться после нашей пробежки, а я этого не сделала. Была слишком занята, отвлекаясь на его неразумные требования постоянной работы в «Поместье». В результате провела весь день, подтягивая ногу к заднице, в попытке облегчить боль.
Он стоит и наблюдает за моей растяжкой. Выглядит таким счастливым: глаза сияют, хмурой морщинки как не бывало.
— Пойдем.
Он берет меня за руку, и мы идем в «Старбакс», где из-за раннего часа нас очень быстро обслуживают. Я голодна, но если что-нибудь съем, то только наберу обратно калории, которые только что сожгла. Но все такое свежее и пахнет вкусно.
— Хочешь чего-нибудь съесть? — спрашивает Джесси. Должно быть, заметил с какой тоской я смотрю на пирожные.
— Нет, — отвечаю быстро, отводя взгляд от аппетитных соблазнов в стеклянной витрине.
Улыбнувшись, он обхватывает ладонью сзади меня за шею, притягивает к себе и прижимается губами к моему лбу, после чего вновь переводит внимание на замершего кассира.
— Капучино, крепкий, никакого шоколада, крепкий черный кофе и два черничных кекса, пожалуйста. — Он лучезарно улыбается девушке, та нервно хихикает. Он снова смотрит на меня. — Иди, займи место.
— Я же сказала, что не голодная.
— Ава, ты поешь. Точка.
Качаю головой, но не спорю. Вместо этого выбираю место у окна и плюхаюсь на кожаный диван. Какой прекрасный способ начать день — пробежать десять миль. Но я все равно предпочла бы этому неспешный секс. Я бы предпочла неспешный секс чему угодно.
Мысленно возвращаюсь к мольбе Джесси о моем присутствии на вечеринке в «Поместье». И вообще, что это будет за вечеринка? В сознании мелькают неясные очертания полуобнаженных тел в тусклом освещении, слоняющихся всюду под звуки эротической музыки. Ах да, и всякие штуковины, типа решеток, крюков, подъемных механизмов… кнутов.