Перевёл взгляд на мою сжатую кисть, по которой уже текла кровь, и снова посмотрел в мои глаза.
Его выражение лица в этот момент заставило сердце пропустить удар, забиться часто-часто и, похоже, вообще остановиться. Но не от страха. Его взгляд был настолько тёплым, что я застыла на месте, забыв о боли. Мои друзья никогда, даже в порыве заботы, не глядели на меня таким чистым, искренним взглядом. Глаза моих родителей ни разу не выражали того тепла, каким сейчас был наполнен взор Кристиана. Даже при словах «Люблю тебя». Даже при самых счастливых моментах.
Изумрудные глаза, словно говорили: «Ты дурочка, но я прощаю тебе это, потому что…». Потому что, что?
Я стояла там, с окровавленной рукой, пустотой внутри, вызванной предательством самого родного человека и заново наполнялась силами. Всего один взгляд. Верно подмечено: один взгляд способен остановить многолетнюю войну. Войну между странами, стереотипами, законами. Войну с самим собой и своими страхами. Я готова была продать душу Дьяволу, лишь бы ещё хоть раз взглянуть в эти изумрудные глаза, чтобы снова увидеть это тепло. Вряд ли, кто-либо ещё смог бы повторить такой взгляд, да и вряд ли вообще парень отдавал себе отчёт в своём поведении. Непонимающий чувств являлся самым большим их носителем.
Кто бы мог подумать, что обладателем редкого, излучающего теплоты взгляда окажется жестокий убийца?
— Странно, — пробормотал Кристиан, неотрывно глядя мне в глаза. — Ты так смотришь, словно я тебе сейчас жизнь спас.
Тепло растворилось в недопонимании брюнета. Я часто заморгала, медленно приходя в себя.
— Возможно, — задумчиво прошептала я, вспомнив про острую боль.
Кристиан подошёл ко мне и взял мою раненную ладонь. Мягко разжал пальцы, осматривая травму. Странно. Всё, будто изменилось, оставаясь неизменно прежним.
От него, как всегда пахло чем-то приятным. Тёмные, отливающие каштаном волосы, по-прежнему спадали на глаза. По линии подбородка появилась лёгкая щетина.
— Тебе бы побриться, Кристиан, — выдохнула я.
— Не нравятся брутальные парни? — усмехнулся он.
— Стоит подумать, — многозначительно ответила я, не отводя от него взгляда.
Брюнет широко улыбнулся, взял аптечку и потянул меня в гостиную. Усадив на диван, начал обрабатывать рану.
— Зачем тебе в часах нужен был хира-сюрикэн? — проворчала я.
— Не люблю чувствовать себя беззащитным. Сейчас уже ношу с собой другое оружие, но в те времена сюрикэн был единственным вариантом.
— Если я правильно понимаю, то это те самые часы? — адвокат достал из чёрной папки файл с золотыми часами Элены.
Девушка кивнула.
— В тот день я поняла, что привыкла не только к запаху сигарет, — тихо проговорила она. — Но ещё и к Кристиану, хоть и не хотела это признавать. Честно, думаю, если бы тогда он выгнал меня из своего дома, то разбил бы моё сердце. Мне было всегда комфортно с ним, как ни с кем другим.
Глава 14
Вечером того же дня, я сидела на полу ванной комнаты, свернувшись калачиком и тихо плакала. Всё осознание чёртовой жизни пришло ко мне в один момент. Моё тело содрогалось от частых всхлипываний, виски пульсировали от переизбытка моральной усталости. Я не хотела больше домой, не хотела к маме, не хотела к Кору и Грегану. Я хотела просто исчезнуть, заснуть долгим сном, проснуться лишь тогда, когда станет легче.
— Элена, я открыл пиво, — оповестил Кристиан, постучавшись в дверь. — Может, спустишься?
Я вытерла слёзы дрожащей рукой, словно брюнет мог их увидеть, судорожно вдохнула. Немного выровняла дыхание, прежде чем ответить.
— Нет, — сказала я, надеясь, что голос получится уверенным, но он всё равно заметно дрогнул.
От досады хотелось взреветь. Даже не могу набраться уверенности! Никчёмная неудачница!
Парень некоторое время молчал.
— С тобой всё нормально? — с подозрением спросил Кристиан.
— Да! — вскрикнула в отчаянии, скорее пытаясь убедить в этом саму себя.
Слёзы снова потекли по опухшему лицу, и я с силой сжала кулаки. Левая ладонь заныла от резкой боли. Полученная днём травма давала о себе знать.
— Ты плачешь? — удивился брюнет. — Что с тобой?
Я медленно поднялась с холодного кафеля. Хотелось врезать парню за его излишнее любопытство и одновременно уткнуться в его стальную грудь, в поисках убежища. Но он не поймёт! Не поймёт моей боли!
Открыла дверь, встретившись взглядом с растерянным Кристианом. Тот, увидев меня, даже отшатнулся на добрых два шага. Я стояла перед ним в одном полотенце и с покрасневшими глазами. Плевать.