Мама охала и ахала, полицейский задумчиво смотрел на снимки, а я просто ждала момента, когда можно будет поехать домой.
— Не могли бы вы выйти? — обратился мужчина к копу. — Нам стоит обсудить кое-что наедине. Это никак не относится к делу о похищении.
Молодой человек покорно вышел из кабинета, а доктор тяжко вздохнул.
— За дни наблюдения, я успел немало поразиться, потому что точный диагноз поставить очень трудно. В данный момент, на совещании, мы пришли к выводу, что Элена страдает от внутричерепной гипертензии, однако, чтобы удостовериться в этом, нам нужно ввести иглу манометра в ликворное пространство во время люмбальной пункции. Это очень сложная и опасная процедура, на проведение которой у меня нет точных оснований.
Мужчина замолчал.
— Я правильно понимаю, что от этой болезни, моя дочь может умереть? — слегка истеричным голосом уточнила мама.
— Да, — кивнул доктор. — Боюсь, всё не так просто. Проявление ВЧГ у Элены немного другой формы. На это повлияло и сотрясение, и черепно-мозговая травма, и ещё один фактор, происхождение которого нам непонятно. В основном, именно из-за него и появилась внутричерепная гипертензия у Элены.
— О чём вы? — не поняла мама.
— С этим нам лишь предстоит разобраться.
— Не сможете, — подала голос я.
Две пары глаз удивлённо уставились на меня, ожидая объяснения. Но разговаривать мне не хотелось, да и сил было недостаточно.
— Почему ты так считаешь? — спросил доктор.
Я перевела взгляд на него. Вдохнула побольше воздуха, перед тем, как ответить.
— Не сможете и всё, — устало ответила я. — Просто пропишите мне лекарства или что-то в этом роде, и закончим на этом.
Не дожидаясь ответа, я вышла в коридор.
— Думаю, теперь вам точно есть, что рассказать, — коп в упор глядел на меня.
— Да, — спокойно кивнула я. — Мне сказали, что я больна чем-то смертельным. И представьте себе, я поймала себя на мысли, что мне всё равно. Здорово, правда?
Полицейский недоумённо нахмурился, явно ожидая совсем не такого рассказа.
— Слушайте, — я подошла к нему поближе. — Вы не сможете прыгнуть выше собственной головы, так что просто закройте это дело, либо за вас это сделает ваше начальство. Напишите, что я сбежала из дома из-за смерти отца, что не могла там больше находиться. Придумайте что-нибудь…
Из кабинета вышла опечаленная мама.
— Завтра нужно будет вернуться сюда за нужными препаратами, — выдохнула она. — А сейчас, поехали домой.
Мама увела меня от полицейского.
— Что такое внутричерепная гипертензия? — спросила я, когда мы садились в машину.
— Повышение давления в области черепа, — ответила она. — С этим можно жить, Элена, но у тебя имеются осложнения. Твои приступы проходят намного тяжелее и чаще, чем у других.
— Я умру?
— Ещё чего! — воскликнула мама.
— А если честно?
— Если не соблюдать лечение, то любой приступ может стать последним, — призналась она.
— И что, до конца жизни придётся пить таблетки?
— Я не знаю, милая.
Я усмехнулась, отворачиваясь к окну.
— Почему ты себя так ведешь? — возмутилась мама. — Всем хамишь, игнорируешь взрослых, через каждое слово сарказм!
«— Потому что во мне нет ничего, кроме боли и злобы. Потому что вы предаёте. Потому что я растратила свою доброту на людей, которые в итоге отказывались от меня» — хотела ответить я, но всё-таки предпочла заткнуться.
— Просто оставьте меня в покое, — тихо выдохнула я.
Глава 38
Еще один день без Его присутствия. От усталости падаю на пол, но все еще отчаянно пытаюсь собрать себя заново.
Лекарства, препараты, процедуры, операции… к чему они? Я ведь прекрасно знаю, кто может меня спасти. Даже думать боюсь о том, что придётся до конца своих дней терпеть эту невыносимую боль. Я не умру от неё, нет. Буду бороться до последнего. Смерть пугает меня всё ещё больше, чем эта жизнь.
Сажусь в угол, снимая часы. Заворожённо изучаю их. Прокручиваю колёсико и сюрикэн молниеносно, с визгом металла, показывается наружу. Когда я порезалась им, впервые увидела тёплый взгляд Кристиана. Быть может, тогда и полюбила брюнета?
На задней панели часов замечаю выгравированную надпись: «Навечно влюблённый в тебя, Элена».
Дыхание спирает, но я продолжаю раз за разом перечитывать эту фразу. Мне ведь не показалось? Там действительно это написано?
Из моего горла вырывается сдавленный хрип. Воздуха становится ничтожно мало. Перед глазами всё плывет, и я начинаю слышать стук собственного сердца. Удар за ударом, а затем темнота.