15 марта 44 года до н. э. страшная весть облетела Рим: Цезарь убит приверженцами партии сената. Обнищавшие крестьяне, ремесленники, имеющие право голоса, возмущены. Именно они становятся опорой нового правительства — триумвирата: Марка Антонин, Октавиана и Лепила.
После смерти Цезаря изобилию денег в Риме наступил конец. Выросли налоги, коррупция и подделка денег стали скорее правилом, нежели исключением. В конечном итоге денежная масса в Риме снизилась на 90 %. Мастера монетных дел получают указание экономнее расходовать серебро. Появляются субаэратные денарии с медной «начинкой».
В Македонии 20 легионов Марка Антония (82–30 гг. до н. э.) все же одерживают победу над войсками убийц Цезаря.
Брут и Кассий также испытывают острую нехватку денег для оплаты своих легионеров. Выход остается один — фальшивомонетничество. Легионер не подозревал, что за посеребренной поверхностью полученного им денария скрывается медь.
Убийцы Цезаря — Брут и Кассий бросились на свои мечи, Марк Антоний с триумфом возвращается в Рим. При разделе империи между членами триумвирата он берет себе?
Балканский полуостров, Малую Азию, Сирию и Египет. Лепид получает Африку. Октавиан становится властителем Италии, северных и западных провинций.
У Юлия Цезаря были большие планы. Римская империя должна была простираться вплоть до Индии. Все золото мира должно было стекаться непрерывным потоком в Рим. Первый удар необходимо было направить против Персии, против парфян Смерть Цезаря прервала подготовку к походу. Марк Антоний возвратился к этим планам. Для поддержания боевого духа в войсках необходимо много денег. Взор Марка Антония обращается к Египту, полуколонии Рима. Полководец знал о громадных суммах денег, притекавших в Рим с берегов Нила. Осенью 41 года до н. э. Марк Антоний прибывает в Александрию.
Антоний рассчитывает на деньги Египта, но обнаруживается, что казна пуста. Денег значительно меньше, чем он рассчитывал. Его поход против парфян в 36 году до н. э. закончился неудачей. Это меняет отношение к Марку Антонию в Риме, Там, наоборот, засияла звезда Октавиана. Между бывшими союзниками начинается вражда. Теперь Октавиан вооружается для похода против неугодного соправителя.
Марку Антонию срочно нужны деньги, и он находит выход… «Триумвир Антоний сплавил денарий с железом», — пишет в 33-м томе «Естественной истории Плиний. Речь идет о денариях, которые Марк Антоний повелел изготовить для своих легионеров в 31 году до н. э. перед морским сражением при Акции — мысе в Адриатическом море. „Железные денарии“ на лицевой стороне имели изображение галеры, на оборотней стороне — номер легиона? LEG I и т. д. (до LEG — XXX). Легион в то время состоял из 300 конных и 4200 пеших воинов. Эти денарии на 1/5 состояли из меди. Некоторые экземпляры были субаэратными их ядро состояло из меди, Попадались и с ядром из железа» Плиний не являлся специалистом в монетном деле и поэтому мог перепутать «наполнением со сплавом». Неизвестно, сколько денег Марк Антоний выплатил своим легионерам. Если каждый из воинов получил хотя бы по одному полновесному полноценному денарию (3,88 г), всего понадобилось бы 524 килограмма серебра. Понятно, что ни один легионер не стал бы подвергать себя смертельной опасности за один жалкий денарий.
«Железные денарии» легионеров Марка Антония считались настолько плохими, что еще при императоре Траяне (98—117 гг.) они не принимались даже в переплав для изготовления новых монет. Лишь когда при Марке Аврелии (161–180 гг.) начался закат монетного хозяйства Рима, эти денарии пошли в переработку.
Победитель Октавиан Август (27–14 г. н. э.) стал первым римским императором.
Для укрепления денежной системы Август ввел новый монетный порядок, продолжавшийся до конца III века. Аурей — золотая монета весом 7,79 грамма — равнялся 25 денариям, каждый по 3,9 грамма при чистом содержании серебра в 97 %, или 100 сестерциям (латунным монетам по 27 г.). Один сестерций равнялся четырем ассам (медным монетам, каждая по 10,8 г).
Рис. 16. Золотая монета с изображением императора Августа.
Фальшивомонетничество искоренить не удавалось. Оно даже закрепляло свои позиции.
Хитрые банкиры Древнего Рима не слишком-то препятствовали росту фальшивомонетничества. Недаром Цицерон в «Речи за Квинта Расция — актера» отзывается о банкире неуважительно: «Разве одна его голова и брови, тщательно выбритые, не говорят об его нравственной испорченности, не показывают хитрого человека? Разве он… не соткан весь, с ног до головы, из лжи, плутней, обмана? Он для того и бреет всегда голову и брови, чтобы о нем молено было сказать, что на нем нет ни волоска честного человека». И дальше Цицерон поносит банкира в еще более резких выражениях. Римское законодательство того времени допускало столь недозволенные обличения.